Семь портретов
Шрифт:
Рита сняла шляпу и поправила волосы – опять эта слабость! – она не могла оставаться спокойной.
– Не понимаю, почему в этот праздник нельзя обойтись открытками с цветами и…
– Это же День Святого Валентина! Боже, вы что – совсем ничего не знаете? Нужны ангелочки…
Она едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Как говорил Артур? «Так и до амуров дойдет». Нужно будет обрадовать его, рассказать об этом случае.
– Что смешного? – ощетинилась девица, глядя на улыбающееся лицо Риты. – Вы работаете не в магазине, а
Теперь ей хотелось завести глаза к потолку, чего она также не сделала.
Вместо этого она вздохнула и вынула из только что полученного конверта деньги, дабы пересчитать купюры, хотя обычно она занималась этим уже в доме – подводила итоги, вытряхивая последние монетки и бумажки.
– Сколько открыток было продано за прошлую неделю? – спросила она, закончив считать.
– Я же сказала – все.
– Все – это те, которые я принесла в прошлое воскресенье и те, что оставались с прошедшей партии?
Девушка опять подняла глаза и уставилась на нее так, словно готовилась в следующую минуту броситься на нее с кулаками.
– Да.
– И сколько же это в цифрах? – не унималась Рита. – Если вам так проще, то на прошлой неделе я оставила тридцать штук – по пять из шести видов.
– Я помню.
– Отлично, тогда вы без труда вспомните, сколько оставалось до этого, а затем прибавите это число к тридцати.
– Зачем эти подсчеты?
– Затем, что я изготавливаю открытки и имею право знать.
– На ваших открытках здесь никто не наживается. Вы приносите их без договора, вас просто…
– Пожалели? И кто же меня пожалел? Вы или ваш начальник?
Гнев прорывался изнутри, и она ничего не могла с этим поделать. Сколько можно терпеть подобное обращение? Она послушно следовала всем указаниям, добавляла и убавляла отступы для марок каждую неделю, использовала указанные цвета, наносила блестки и даже проделывала отверстия для ленточек. И всю эту работу она выполняла вручную! Неужели за это нельзя отчитаться как положено?
Девица поджала губы и снова прошлась по ней взглядом, без слов давая понять, что перед такой уродливой и старой развалиной отчитываться она не собирается.
– Боже, прошу прощения, – прикладывая ладонь ко лбу, притворно раскаялась Рита. – Я зайду во вторник, принесу десять открыток с ангелочками, и тогда, возможно, ваш начальник окажется на месте. Если для более подробной работы нужен договор, то я готова обсудить этот вопрос с ним.
*
Денег было более чем достаточно – даже купив продукты, которых хватило бы на неделю, она принесла домой солидную сумму. Впервые доход от открыток покрыл расходы на семь дней, а это значило, что работа начинала приносить нормальные деньги. Рита была рада этому, но опасалась того, что сегодняшняя выходка дорого обойдется ей. С другой стороны, она полагала, что
Конечно, тогда придется начинать все сначала – подбирать сюжеты, договариваться о цене. С другой стороны, она ведь уже знает все стандарты – размеры марочных окошек, величину самих открыток.
За этими размышлениями она отправилась на кухню, чтобы приготовить обед для Робби.
В последнее время он стал все больше времени проводить со своим другом, и иногда даже забывал об обеде, но по воскресеньям ее мальчик неизменно был дома. Через несколько минут он присоединился к ней на кухне. Ему, как обычно, ничего не пришлось делать, поскольку она не подпускала его к домашней работе.
– Как прошла встреча? – спросил он, усаживаясь за стол и наблюдая за тем, как она очищает картофель.
– Хорошо. Я повздорила с этой девицей, так что, возможно, в следующий раз мне не придется туда идти.
– Но ведь есть же и другие варианты, – осторожно заметил он, видимо, боясь, что она опять заговорит о посудомойстве и прочих «неблагородных» занятиях.
– Да, есть, – решив подразнить его, для начала согласилась она. – Я могу вновь начать поиски.
– Мы уже об этом говорили, – нахмурился он.
– Разумеется, но ведь нам нужно на что-то жить, дорогой.
– Я могу откладывать деньги…
– … которые папа дает тебе на учебу. Робби, не стоит этого делать. К тому же, их все равно не хватит – основную сумму он выплачивает сразу в школу, а тебе на карманные расходы отдает то, что остается.
– Но я не хочу, чтобы ты убирала мусор и мыла полы!
– Почему же? Дома я делаю то же самое, причем совершенно бесплатно, а там мне хотя бы денег за это заплатят.
Робби опустил глаза.
– Я имел в виду, что есть и другие почтовые отделения, где, возможно, работают не такие бестолковые секретари.
Рита рассмеялась:
– Робби, ты такой серьезный, просто жуть. Я же шутила, я не собираюсь сейчас же идти и искать другую работу. Поступлю так, как ты и сказал – буду искать другое отделение. Я так решила уже по дороге домой.
Его плечи расслабились, и он даже улыбнулся, что вообще случалось с ним очень редко.
– Ты так часто смеешься в последнее время, – меняя тему, сказал он. – Это необычно.
– Да, – кивнула она. – Я и сама этому удивляюсь. Еще на почте хотелось расхохотаться прямо в лицо этой барышне.
– С чего это вдруг? Ты так сильно разозлилась?
– Нет, что ты, мне действительно было смешно. Когда я рассказывала Артуру о том, что меня постоянно заставляют переделывать открытки, он как-то вскользь предположил, что скоро и ангелочков попросят. И знаешь, что?
– Что? Попросили?
Рита снова рассмеялась – на сей раз заливисто и громко, наверное, даже немного испугав Робби.