Семь прях. Книга 6. Джалар

Михеева Тамара Витальевна

Так хромоножка Эркен стал сказителем Дома Рыси, хоть и молодым, но всеми уважаемым человеком. Удача охотника изменчива и капризна, а сказитель будет до старости обеспечен. И он, и его семья. Многие родители девушек на выданье взглянули на Эркена по-другому, стали чаще наведываться в дом его отца, и дочерей с собой брали, но сам Эркен, казалось, был равнодушен ко всему, кроме своих песен.

Сейчас он шел от Яви-горы, сжимал толстую ветку. Он нашел ее у священной сосны Дома Рыси и не поверил своему счастью. Эта сосна росла выше всех других деревьев, цеплялась корнями за огромный белый камень, и хромому Эркену стоило больших трудов каждый раз подниматься до нее, тем более сейчас, когда снег подтаял, но еще не весь сошел, поэтому Эркен ходил туда, только когда очень уж нужно было. И впервые он брел по этой тропе не

за песнями и сказками. А может – за лучшей песней в своей жизни. Он брел и думал, как объяснит сосне, что колет острым ножом его сердце, как заглянет в глаза Рыси – ее лик вырезан прямо в стволе, – как споет ей свою жалобную песню, такую жалобную, что даже камни вокруг заплачут! Но стоило ему подняться и упасть на колени перед сосной, больше от усталости, чем от благоговения, как взгляд его уперся в короткую толстую ветку. Сухая и звонкая, она будто ждала, когда он придет и заберет ее. Если бы Эркен был ребенком, он бы расплакался от счастья, облегчения и умиления. Но он взрослый – его ровесники уже третий год догоняют невест. Все, кроме него. Куда ему с такой ногой… Но священная сосна подарила ему ветку! Пусть он не сможет догнать ту, о которой болит его сердце, но он вырежет из ветки чуду и найдет способ рассказать Джалар о своих чувствах. Его сила в словах, а не в скорости.

* * *

Весь Край собрался у Яви-горы. Пришли высокие, широкоплечие парни из Дома Лося и их статные, красивые девушки. Дом Лося славится своим здоровьем, умением разговаривать с лесом, находить лучшие пастбища для своих коров и лучшие грибные места. Пришли люди из Дома Утки – шумные, веселые, они были не очень хороши собой, но добрые и дружные. Приплыли со своего острова дети Щуки – ловкие, умные, хитрые, узкокостные и светлокожие, они на все смотрели с прищуром, будто посмеивались над другими Домами, особенно над людьми из Дома Рыси, с которыми у них с давних пор не то чтобы вражда, а так, не– любовь да настороженность.

Дети Рыси на невестиных гонках всегда выступали хозяевами: до самого летнего солнцестояния желтоглазая охотница Рысь будет заправлять в Краю, ходить у колен Яви. Рыси варили угощение, приносили мясо куропаток, которые еще вчера летали, и кабанов, которые еще утром бегали; разливали булсу, собирали дрова на костры, устилали шелковыми шкурами бревна, чтобы было удобнее сидеть старикам, рассказывали детям и пугливым женщинам-Уткам охотничьи байки.

Но и все остальные Дома стремились показать себя. Степенные дети Лося разливали густые сливки, отрезали ломтями желтый домашний сыр, угощали пирогами с черемухой и медовыми шариками с кедровыми орешками и брусникой. Дети Щуки варили особую уху из рыбы трех видов, посмеивались над Утками – те не угощали, но приносили на невестины гонки сделанные за долгую зиму расписные горшки и блюда, деревянные фигурки, гребни, войлочные шапки и куртки. Щуки всегда над всеми посмеиваются, но у Уток было не протолкнуться: все женщины Края хотели полюбоваться на красоту и купить нужное в дом.

Джалар смотрела на всю эту праздничную суету, на Явь-гору, на хребет Двух братьев позади нее и лес, и голова у нее чуть-чуть кружилась от счастья, что она живет вот здесь – в самом красивом месте, среди добрых людей. Они стояли с подружками, переглядывались, стараясь скрыть волнение. Только Шона была мрачнее тучи, зыркала на Сату недобро. Джалар даже испугалась: как бы не подстроила чего. Но Сату беззаботно смеялась, то и дело приподнималась на цыпочки, чтобы из-за голов подруг увидеть среди людей Лося Аюра.

Вдруг к их кружку подошла лойманка Дома Утки, толстая Неске, и ласково погладила Джалар по голове. Было в этом жесте что-то странное, неправильное. Джалар посмотрела на нее удивленно: с чего вдруг эти нежности? Вспомнила, что Неске вроде бы видит наперед, что начертали человеку и Явь, и Навь. Стало не по себе. Что ждет ее на невестиных гонках? Давно на нее засматривались Гармас и Лэгжин, иногда шутили так, что уши у Джалар начинали полыхать, а иногда и норовили за руку ухватить. Но она была быстрее и ловчее их обоих, она не боялась, что они ее догонят. А еще Сату сказала, будто Чимек, в которого Баярма влюблена уже много лет, про нее, Джалар, расспрашивал. Только этого ей не хватало – ссориться с подругой из-за парня! А Халан после Жарминаха похвалялся, что именно

он догонит дочь охотника Тэмулгэна, раз уж выбрали ее весенней девой, – это все слышали. И все знали: Халану всегда подавай все самое лучшее. «Да почему же я – лучшая? – снова подумала Джалар и тут же решила: – Сегодня мне придется бежать со всех ног. Не то чтобы я не хочу замуж… хочу, но как-нибудь потом. Сначала съезжу в город, поживу у Севруджи, как отец велит. Ужасно интересно, как там у них все…» Она встретилась взглядом с Эркеном, улыбнулась. Вот кто никогда не вздумает шутить с ней так по-дурацки, как Гармас или Лэгжин, или догонять только лишь потому, что выбрали ее весенней девой. Вот кто всегда поддержит доброй улыбкой или интересной историей. Эркен очень нравился Джалар. Ужасно несправедливо обошлась с ним Навь, ведь он такой красивый и добрый!

Она еще смотрела на Эркена, когда Вира ударила в крохотный бубен. Все девушки закричали по-оленьи, и Джалар закричала тоже. Все рванули с места, и Джалар рванула. Они неслись по весеннему, еще не просохшему лугу, весело переглядываясь с Сату и Мон, но Шона все еще сердито сверкала на подругу глазами, упрямо кусала губу. Ох, Шона! Зачем идти наперекор Яви, зачем мешать большой любви?

Босые пятки выбивали весеннюю воду из влажной земли, и Джалар радовалась ее холоду, ее свежести.

– Я на дереве спрячусь, – тяжело дыша, сказала вдруг Мон. – Не выдайте меня.

– Спрячешься? – удивилась Айна. – Зачем?

– Затем! – рявкнула Мон и покраснела. – Не бежит тот, кого я мужем назвать хочу.

И она свернула влево, к соснам.

Сату, Айна и Джалар переглянулись. Неужели Мон полюбила того, кто их младше?

– Как странно, – сказала Сату. – Мне всегда казалось, что Мон полюбит кого-то очень взрослого.

Шона усмехнулась. Она что-то знала, но расспрашивать никто не стал – мужчины, крича по-оленьи и улюлюкая, приближались. Девушки взвизгнули и бросились врассыпную.

Джалар спряталась за сосной, чтобы отдышаться и понять, кто за ней гонится. Кровь, казалось, пузырилась и пенилась у нее в жилах, как забродившая булса. Она помнила просьбу отца и думала, что замуж всегда успеет, а вот в городе у братьев пожить ужасно интересно, но все же волновалась не меньше остальных. Кто же, кто догонит ее, что скажет? И сможет ли она убежать? Халан очень быстрый…

Совсем рядом вскрикнула Шона. Джалар выглянула из-за дерева и увидела, что та встала на пути Аюра, хватает его за руку и что-то говорит, но он даже не остановился, просто обогнул ее, как камень, и побежал дальше. Шона упала на землю и стала бить ее кулаками. И только тогда Джалар поняла, что ее никто не догоняет. Совсем никто.

И Чимек, и Гармас, хоть и видели ее среди подруг, отвели взгляд и сразу побежали в другую сторону. Из-за дерева выскочил Лэгжин, заметил, и Джалар на миг испугалась, что не сможет убежать. Ей вспомнились его вечно красные ладони с короткими толстыми пальцами, она представила, что он трогает ее этими своими руками, и стало не по себе, она отпрянула, готовая сорваться с места, но в тот же миг Лэгжин развернулся и побежал к рыдающей на земле Шоне.

«Вот как», – подумала Джалар отрешенно. Она побрела в глубь леса. «Зачем же он говорил с моим отцом? Или папа отказал очень грубо? Но ведь на Жарминахе Лэгжин смотрел на меня, мы прыгали через костер…» Джалар тряхнула головой и ойкнула: с дерева спрыгнул Халан, схватил ее за руку, но тут же отпустил, отступил на шаг, а в глазах – сожаление и будто бы… вина? Джалар сделала шаг навстречу (не потому, что ей нравился Халан, а просто очень уж было чудно), но он помотал головой и бросился наутек.

«Что же со мной такое? Неужели я такая безобразная, что парни разбегаются от меня, как от страшного зверя?» Она знала, что это не так, иначе разве бы выбрали ее весенней девой? Вспомнила другие невестины гонки, всё, что видела: всегда за ту, что открывала воду, зажигала костры, варила кашу, парни дрались, точно олени. А сейчас… будто боятся. Но почему? «Был бы жив Анык, он бы выбрал меня, он бы не испугался», – успела подумать Джалар, а потом на нее вдруг обрушилась глухота. Та самая, которая часто мучила в детстве, но уже давно не приходила.