Семь с половиной женихов Евангелины
Шрифт:
А это значит.
– Господин! Гном!
– яростно прокричала я, растерзывая ни в чем не повинные цветы на мелкие кусочки.
– Это вы! Что вы себе позволяете!!! Сию минуту верните меня туда, где взяли! Как вам не стыдно, обманщик! Куда вы меня везете?!
– Р-р-р!
– ответил мне раскрытый гном, пылая страстью. Он прекратил удерживать шляпу, и ее сдуло ветром, потому что гном не повязал ленты под подбородком. Его рыжая борода встопорщилась, красный рот улыбался до ушей, на усах висели кусочки алой помады.
– Пр-релестная Евангелина, это похищение! Ты не
– Что?!
– вскричала я.
– Нет! Я не готова! Я не хочу!
– Чего там готовиться?!
– проорал влюбленный гном, накручивая рычаг.
– Вы пр-р-рекрасно выглядите, пр-р-релестная Евангелина! Цвет ваших ботинок мне очень нравится! И панталоны ничего! Женимся сейчас, а вечером отпразднуем! У меня есть пиво и тыквенный пирог!
И он достал из-под юбки порядком помятый пирог и баклажку с пивом.
– Господин гном!
– рявкнула я.
– Сию секунду прекратите меня похищать! Так на приличных девушках не женятся! Да я даже не знаю, как вас зовут!
– Женятся, женятся. Зови меня Ромео!
– играя косматыми бровями, интимно проворчал гном.
– Моя почтенная матушка решила, что я рожден под р-р-романтичным сочетанием звезд!
– Негодяй!
– рычала я, колотя приставучего гнома по войлочной рыжей голове обрывками стеблей.
– Не смей меня похищать!
– Пр-р-релестная Евангелина, - рычал гном утробно, - какой темпер-р-рамент! Пер-р-рвая бр-рачная ночь пройдет бур-рно!
– Ты рискуешь ее не пережить, подлый похититель!
– вопила я. Но гнома моя ярость не пугала.
– У гномов, - радостно сообщил он, - бр-рачная ночь, считай, прошла даром, если новобр-р-рачные хорошенько не подрались и не оттаскали друг друга за космы! Так что люби меня, моя мегер-р-ра!
– Я бороду тебе подожгу!
– яростно орала я. Гном плакал от счастья, утирая глаза бородой:
– Какая любовь!
– вопил он, накручивая рычаг.
– Какая стр-расть! Фур-рия! Гар-р-рпия! За что мне в одни руки столько счастья!? С утра схожу, пр-рихлопну дракона дубиной и куплю тебе сережки...
Гном уже стоил сладкие планы касательно нашего - нашего с ним!
– ближайшего будущего, как вдруг за поворотом в свете фонаря, болтающегося на повозке, показался какой-то силуэт. Гном яростно попибипкал гудком, но высокая фигура в черном и с места не двинулась.
– Иду на тар-ран!
– взревел гном, твердо решив пробиваться к счастью с боем. Он накрутил рычаг так, что шестеренки задымились, и мы со всего размаху врезались в того, кто стоял на путях.
Разумеется, это был дракон. Каким образом он нас выследил - одной магии известно, да только он при параде, в элегантном фраке и наглаженных брюках, и даже в белых перчатках был тут.
Тележка, тяжелая, как бочка с ядрами, врезалась в него, но он не отступил ни на шаг. Плечом он ее поддел и приподнял, так, что ее бешено вращающиеся колеса оказались в воздухе. И сколько б разъяренный гном не крутил ручку, тележка не двигалась ни на сантиметр.
– Евангелина, - нежно промурлыкал дракон, щуря синие
– Добро пожаловать в мой гостеприимный дом! А ты, помело старое, - обращаясь к гному и ничуть не меняя интонации сладкого нежного голоса, - будешь наказан. Я обрею тебя налысо и закопчу, как окорок.
– Но попытаться-то я должен был, - резонно заметил гном.
– Побороться за свое счастье!
– Господин дракон! Это недопустимо!
– Что именно?
– Все, что происходит, когда вы и ваш карманный гном оказываетесь рядом со мной!
– гневно выкрикнула я. Дракон, все еще удерживая тележку на весу, лучезарно улыбнулся.
– Вы не находите, - вкрадчиво произнес он, все так же божественно улыбаясь, - что здесь не место для выяснения отношений и предъявления претензий? Давайте пройдем в дом. Мне просто совестно людям в глаза будет смотреть, если кто-то узнает, что я вас даже на порог не пустил. А ведь это не моя вина, что Ромео вас похитил и повез по самым темным галереям. Согласитесь, мое честное имя не должно пострадать из-за этого косматого остолопа. Я-то тут совсем не причем.
Трудно было возразить дракону, он все говорил верно. Пришлось послушаться его и принять его руку, которую он мне галантно подал. Второй рукой он все еще удерживал тележку, безумно вращающую колесами.
Как только я оказалась на земле, дракон сбросил тележку на рельсы, и она с визгом рванула вперед, высекая колесами искры. В один миг она скрылась в темноте галереи. Где-то далеко впереди раздался грохот, вопль, жирное чавканье разбившегося пирога и шипение пива.
– Разбился!
– ахнула я, искренне пожалев своего самого пылкого ухажера.
– Он наказан, - напомнил дракон безжалостно.
– Да не переживайте за него так. У него лоб тверже гранита. Пробьет в штольне окно наверх, только и всего. Позвольте представиться
– Роланд!
И дракон галантно припал к моей ручке, как кавалер на званом вечере.
Ни слова больше не говоря, дракон подхватил меня на руки и раскрыл роскошные золотые крылья. От них в подземелье словно стало светлее.
– Роланд, - строго произнесла я.
– Я здесь затем, чтобы выразить вам свое глубочайшее возмущение и дать вам ответ на ваше сватовство немедленно! Вы просто невозможны, вы!..
– Ох, - сказал вдруг дракон, притворившись весьма озабоченным.
– Крыса.
– Где?!
– заверещала я, задирая ноги и подбирая юбки.
– Вон там, - кивнул дракон в темноту.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить?..
– Несите меня скорее отсюда!
– верещала я, испугано всматриваясь в темноту.
– Как прикажете!
– галантно ответил дракон и взмахнул крыльями.
Выбрались из подземелья мы быстро, и скоро Роланд опустился на большой балкон с балюстрадой. За прозрачными шторами был виден бальный зал с натертым до блеска паркетом. Причесанный и прилично одетый гном - не Ромео!
– завидев нас, тотчас принялся играть на рояле. Правда, исполняемый им нежный вальс слегка смахивал на воинственный марш, но это были уже мелочи.