Семь сыновей
Шрифт:
Вздрагиваю.
Мелкие брызги крови покрывают пластик, и я бросаю чашку на пол, словно она обожгла меня.
Переворачиваю руку, чтобы увидеть пятна крови, оставшиеся на моей ладони. Какая мерзость. Вытираю руку о темные простыни. Я поднимаю глаза и вижу, что Дорнан уже вырубился лицом вниз на кровати. Это не заняло у него больше десяти секунд.
Заканчиваю оттирать ладонь, выуживаю пару узких джинсов и огромную черную футболку с черепом и скрещенными костями из моего чемодана у края кровати. Быстро одеваюсь и на цыпочках, так тихо, как могу,
Толкая дверь пожарной лестницы, громко ахаю. Я делаю два шага наружу, когда осознаю свою ошибку, решив посетить место казни Майкла. Пытаюсь отступить назад, только обнаруживаю, что забыла подпереть дверь. Дерьмо. Я застряла здесь, с полуденным солнцем, какое нещадно жарит мой череп, и кровью под ногами.
По крайней мере, они унесли тело.
Не могу смотреть на пол, потому что меня вырвет, а в желудке уже ничего не осталось. Бетон еще влажный после чьих-то попыток смыть кровь, и я съеживаюсь, думая о крови бедного парня, которая теперь покрывает всю поверхность крыши микроскопическими деталями. Сосредотачиваюсь на морском бризе передо мной, ярком свете полуденного солнца над головой, океане, лениво омывающем берега в нескольких кварталах отсюда. Я так поглощена мыслями о виде, прислонившись к бортику крыши высотой с мою талию, а ладони впиваются в острые кирпичные края, что почти падаю за борт здания, когда слышу грохот позади себя.
Вздрагиваю, поворачиваюсь, чтобы посмотреть, откуда исходит шум. Это Джейс. Он выглядит обеспокоенным. Как только я вижу его, почти плачу. Но сдерживаюсь. Я проглатываю горькие слезы и возвращаюсь к виду на Венецианский пляж, не способная или просто не желающая смотреть на него — не совсем уверена, что именно. Чувствую, он занимает место рядом со мной, и отклоняюсь, когда проводит чем-то перед моим лицом.
— Эй, — говорит, придерживая меня легким прикосновением ладони к моему плечу. — Я почистил твои очки. Не упади с крыши, хорошо?
Забираю свои солнцезащитные очки и надеваю их с облегчением: пульсирующее солнце теперь немного менее интенсивно.
— Где ты была? — спрашивает.
Я вжимаю пальцы в острые кирпичи, чтобы не сломаться.
— С твоим отцом, — огрызаюсь.
Теперь я та, кто дрожит. Кожа скользкая от пота, и тепло исходит от меня, но мне так холодно, что зуб на зуб не попадает.
— Эй, — произносит Джейс, и я слышу беспокойство в его голосе. — Иди сюда, — прижимает руку к моей пояснице, как бы уводя от края. Вздрагиваю, уклоняясь от его прикосновений. Он поднимает ладони в жесте «я сдаюсь» и пожимает плечами.
— Я просто хотел предложить тебе присесть, вот и все, — объясняет он. — Ты голодна? Могу принести тебе чего-нибудь из еды.
Еда. Мой желудок решает за меня. Я слепо следую за Джейсом к оранжерее, спотыкаясь босыми ногами о слишком длинные джинсы, на цыпочках вокруг самой влажной части бетона — части, где Майкл Тревин истек кровью.
— Сюда, — указывает
Опускаюсь в кресло, благодарная за снятую нагрузку с моих ног. Я сжимаю кожаные подлокотники, и время проходит. Сколько, я не уверена. Единственная точка отсчета, имеющаяся у меня, — солнце, которое сдвинулось с верхнего уровня и теперь прямо перед моим лицом. По моим подсчетам, около пяти часов дня, когда внезапно мысль врезается в мозг, как грузовой поезд.
Эллиот.
Дерьмо. Мне нужно позвонить ему. Необходимо навестить его. Прямо, мать твою, сейчас. Желание сбежать из этого места вызывает зуд по всему телу. Я хочу выбраться отсюда. Я хочу выбраться отсюда. Яхочувыбратьсяотсюда.
Джейс возвращается через некоторое время, удерживая тарелку с тем, что по виду напоминает мясную запеканку и картофельное пюре. Пахнет моим детством.
Черт. Я не смогу это сделать.
— Кэрол как раз подает обед парням, — говорит он, вручая мне тарелку с вилкой. Я беру тарелку. Мой голод побеждает эмоции, которые возникают от перспективы, что моя мать готовит это блюдо для братьев Росс в нескольких комнатах отсюда, пока я отсасываю у убийцы моего отца. Опустошаю тарелку в рекордно короткие сроки и на миг задумываюсь, не вылизать ли ее дочиста. Если бы я была одна, точно так и сделала. Ставлю миску на ноги и тупо гляжу перед собой.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Джейс. В его голосе слышится страх.
— Нет, — отвечаю.
— Я говорил тебе, иногда мой отец бывает чертовски одержимым. Просто… будь осторожна с тем, что говоришь ему, ладно?
Безучастно киваю, кусая губу.
— Сожалею о том, что случилось. Правда. Мои братья — они такие же, как он. Порой словно животные.
Я знаю.
— Могу ли я что-нибудь… сделать для тебя? Принести тебе что-то?
Я не отвечаю ему.
— Саманта?
Я отрываю взор от пола, чтобы встретиться с прищуренным взглядом парня.
— Хочу убраться отсюда, — говорю ему. — Всего на несколько часов. Просто чтобы остыть. Как думаешь, сможешь мне с этим помочь?
Я должна добраться до Эллиота, пока не отправился на мои поиски. Они убьют его, если он заявится — в этом я уверена. Джейс кивает. Похоже, с облегчением, что я вышла из ступора, чтобы ответить ему.
— Да, — произносит он, поглаживая мой сжатый кулак рукой. — Давай выбираться отсюда.
Когда я не двигаюсь, машет ладонью перед моим лицом.
— Земля вызывает Саманту?
Та мягкость, с которой он произносит имя Саманта, заставляет мое сердце немного быстрее биться.
— Почему ты не зовешь меня Сэмми? — спрашиваю, когда протягивает руку и поднимает меня на ноги.
Он хмурится.
— Не знаю. Саманта классная. Тебе больше подходит.
— Классная, — повторяю я. — Пф-ф. Не знаю, откуда у тебя эта идея.
Смотрит на меня с серьезным выражением на лице, все еще хмурясь.