Семь сыновей
Шрифт:
День, когда Дорнан забрал меня — день, когда я «умерла», — казался таким же, как и любой другой. Отец все еще работал на фабрике. Мать рвала на себе кожу: у нее не было ни денег, ни метамфетамина.
А потом дядя Дорнан постучал в дверь, вместе с ним пришли Чад и Макси. Я была ребенком улицы. Выросла в клубе. Видела пистолеты, заткнутые за пояс, спрятанные под тонкими рубашками и кожаными жилетами с нашивками.
Моя мать открыла дверь. Я находилась на кухне
Когда мать сказала, что отец пока на работе, Дорнан взбесился, видимо, недовольный ее ответом. Потом его взгляд упал на меня, и небритое лицо растянула говноедская ухмылка.
— Тебе лучше пойти с нами, Джульетта, — произнес он. Его голос, словно острый гравий, раздирал мою обнаженную кожу.
Я с тревогой посмотрела на свою мать. Что-то было не так.
— Зачем? — задала вопрос мама, царапая руку, как часто делала, нуждаясь в очередной дозе.
Из внутреннего кармана жилета Дорнан вытащил пакетик со светло-коричневым порошком и помахал им перед собой. Героин.
— Расслабься, дорогая, — проговорил, улыбаясь. Я почувствовала, что моя кожа начала покалывать, а сердце билось быстрее. — Мы вернем тебя сюда через несколько часов.
Моя мать выглядела неуверенно.
— Зачем тебе нужна Джули? — спросила. Она всегда звала меня Джули. Для всех остальных я была Джулс.
Кроме Дорнана. Ему нравилось называть меня полным именем.
Дорнан потряс пакетик.
— Нам просто нужно, чтобы она помогла кое-что найти, Кэрол. Это быстрая работа. Ничего страшного.
Мать закусила губу и смотрела то на Дорнана, то на меня, то на пакетик.
— Я плохо себя чувствую, — сказала маме, отступая назад. — Я не хочу никуда ехать.
Дорнан подошел ближе, возвышаясь над моими ста пятидесяти сантиметрами роста.
— Это важно, Джульетта, — произнес он. Его улыбка исчезла. — Джейсон ждет тебя.
Он схватил меня за локоть, направляя к входной двери.
— Мама, — возразила я.
Дорнан бросил пакет в ее открытую ладонь и расплылся в победоносной улыбке.
— Ты хорошая женщина, Кэрол. Я знал, что ты нам поможешь.
— Приведи ее домой к ужину, — ответила мать, поворачиваясь и убегая на кухню со своими наркотиками.
Дорнан сжал меня сильнее.
— Мама! — закричала я. Она не ответила. Проигнорировала мои мольбы, когда трое мужчин вытащили меня из дома и приказали сесть на заднее сиденье машины, двигатель которой
— Куда мы едем? — спросила я их, раздраженных и разочарованных.
Никто не ответил. Дорнан не смотрел мне в глаза. Просто посмотрел по сторонам нашей улицы, прежде чем захлопнуть мою дверь. Мгновение спустя он оказался на водительском сиденье и заблокировал центральный замок. Я была в ловушке.
Прислонила голову к окну и окинула взглядом свой дом в последний раз.
Я глядела на мать сквозь открытые занавески, когда Дорнан вывел машину с нашей подъездной дорожки. Мама выглядела полностью поглощенной, набирая мутную жидкость в шприц.
Она даже не попыталась предотвратить то, что ее единственную дочь увозили навстречу смерти.
Я сижу в ошеломительной тишине, засовывая «Чириос» в свой рот, благодарная, что по мере того, как зерна тают на моем языке, они смывают вкус прощального поцелуя Дорнана.
Я замираю.
Не знаю, смогу ли сделать это.
Не сейчас, когда увидела, как собственная мать смотрела на меня, будто на абсолютную незнакомку.
Она думает, что я умерла. В некоторой степени я тоскую по ней. Этого никогда не ожидала почувствовать. В конце концов, она предательница. Думаю, мать знала, что Дорнан собирался сделать с моим отцом, но ей было безразлично. Она не пошла и не предупредила папу или меня. Нет. Вместо этого побежала к Дорнану, умоляя о деньгах ради своей метамфетаминовой зависимости. Всегда просила денег. И даже когда я якобы умерла от его рук, она все равно не покинула это богом забытое место.
— Ты выглядишь так, будто увидела призрак, — тихо говорит Джейс, раскачиваясь на стуле таким образом, что только задние две ножки касаются пола.
Бросаю ложку в миску с молоком и вытираю рот тыльной стороной руки.
— Я все время буду получать едкие комментарии, пока твоего отца нет? — спрашиваю, отодвигая миску. — Потому что мне бы не хотелось.
Он, кажется, удивлен моим внезапным изменением настроения, и, честно говоря, я тоже.
Думала, что трахнуть Дорнана и заставить его смотреть на меня, как на больного щенка, — самая трудная часть всего этого. Видимо, я ошибалась. Глаза Джейса становятся шире, и он нахально ухмыляется.
— Привет. Это настоящая Саманта? Потому что она мне нравится больше, чем сказочная херня с зубной нитью, которую ты крутишь на глазах у Дорнана.
Я улыбаюсь в ответ, но моя улыбка вялая.
— Смотри, — вздыхаю, склоняясь над столом. — Мне нравится твой отец. Не пойми меня неправильно. Он дал мне место, где я могу остановиться, и деньги, чтобы разобраться в себе. Но...
— Что? — поддразнивает Джейс, опасно наклонившись далеко назад на стуле перед тем, как хлопнуть двумя передними ножками о пол, что его лицо оказывается перед моим. — Тебе не нравится, когда тебя запирают внутри, пока папа уезжает со своей веселой группой?