Семь сыновей
Шрифт:
— Я просто хочу, чтобы это исчезло, — сказала я. — Ты можешь сделать так, чтобы оно исчезло?
Он сдавил мою руку. Мы оба пойманы в кошмаре, который никогда не закончится.
— Да. — Его сжатая челюсть и злость в голосе предназначались им, а не мне. — Я могу сделать так, чтобы это исчезло.
Мы ехали в клинику молча. Он заполнил за меня документы, использовал поддельное удостоверение
Весь этот период он держал меня за руку: во время консультации, как готовили к операции и когда остатки лицемерия Дорнана болезненно выскребали из моего пульсирующего чрева.
Эллиот сидел у подножия моей кровати, пока я истекала кровью и плакала. Он гладил по моим волосам и обещал убить Дорнана Росса и его сыновей за то, что они сделали со мной. Заставить их заплатить. За все.
Я выбрасываю эти ужасные воспоминания из памяти и сосредотачиваюсь на здесь и сейчас.
— Ты будешь смотреть на меня весь день? — мягко интересуюсь я, пытаясь получить от него улыбку.
Он с грохотом ставит пиво на стеклянный кофейный столик, и пена разливается на деревянный пол.
— Долбаный призрак только что вошел в мой салон и попросил татуировку, — серьезно говорит. — Прости, что мне нужна минутка, чтобы прийти в себя.
Я опускаю взгляд в пол.
— Призрак — это тот, кто умер. Я не умирала.
— Нет, — говорит он, покачивая головой. — Но все в этом городе думают иначе.
Я делаю глоток пива, изучая замысловатую сеть татуировок Эллиота, которые отходят от каждого запястья до плеч, прежде чем исчезнуть под рубашкой.
— Зачем ты вернулась, Джулс? — спрашивает он, пристально глядя на меня. Мое сердце падает, когда я вижу, как дрожат его руки.
— Эй, — произношу, ставлю пиво и кладу руки поверх его. Так что теперь мы вдвоем держим его бутылку. — Прости. Я не хотела тебя напугать.
— Бл*дь, — с горечью выплевывает он. — Последний раз, когда я видел тебя...
— Успокойся, — перебиваю. — Никто не знает, что я здесь, клянусь.
Забираю бутылку у него из рук, оставляю возле своей и сажусь рядом с ним.
— Помнишь последнее, о чем мы говорили? — шепчу и беру его ладони в свои. Прошло столько лет, но кажется, что это было пять минут назад, когда он так же держал меня за руки и обещал месть.
Мотает головой.
— Нет.
— Да, ты помнишь, — уверенно проговариваю. — Ты пообещал мне заставить их расплатиться.
Его глаза становятся огромными, и он, наконец, понимает, зачем я здесь.
— Джулс, нет...
— Эллиот, да, — едва слышно говорю. — Пришло время. Пришло время заставить их заплатить за свои грехи.
Он отстраняется от меня и встает, подойдя к окну. В комнате блаженно прохладно и тускло
Но в городе, которым управляет Дорнан Росс, не имею возможности рисковать, показывая его чудовищную ручную работу ни единой душе. Потому что если кто-нибудь узнает меня, мои дни сочтены. И мне еще так много чего нужно воплотить в жизнь.
— Это должен был сделать я, Джулс, а не ты.
— Бабушка рассказала мне о твоей дочери, — нежно произношу.
Он выглядит напуганным. Страх отражается в его глазах.
— Что я хочу сказать, — быстро говорю. — Понимаю, почему ты не мог ничего сделать с… — У меня вдруг не хватает слов. — Ну, ты знаешь.
Эллиот потирает глаза, и я задаюсь вопросом, сколько бессонных ночей было у него с тех пор, как мы встретились в палате неотложной помощи, выкрашенной в бежевый цвет и облитой моей кровью шесть лет назад. Или сколько ночей без сна прошло с момента, когда он уехал и оставил меня одну три года назад? Эллиот продолжает качать головой.
— Ты не должна была возвращаться, — проговаривает он. — Ты должна была остаться в стороне.
Я встаю с дивана.
— У меня есть четыре часа, чтобы набить татуировку, перекрывающую эти шрамы. Я сделаю это с тобой или без тебя. Ты поможешь, или мне уйти и найти другого татуировщика, который перекроет это дерьмо?
Он поворачивается, выглядя шокированным моей решимостью.
— Дорнан знает всех мастеров города. Ты не можешь показать свои, — его голос надламывается, — шрамы.
— Эллиот, — твердо произношу. — Я мечтала об этом много лет. Танцевала после захода солнца, обучаясь тому, что мне нужно знать. Запомнила каждую вещь о Дорнане Россе и выгравировала ее в памяти. Я сделаю это с твоей помощью или без нее.
Сказав последнюю фразу, разворачиваюсь, чтобы уйти. Я блефую, но он об этом не догадывается. Я вспоминаю о том, когда мы были вместе в последний раз, три года назад, и не в силах думать о том, как Эллиот ушел от меня.
Было жарко и душно. Всегда было пипец как жарко и душно. Прошел год с тех пор, как я «умерла», когда меня вывезли из больничной палаты, окруженной людьми, какие хотели меня убить, и доставили на конспиративную квартиру за тысячи миль от всего, что я когда-либо знала.
Эллиот казался моей единственной константой. Он был нежным и добрым. Прислушивался ко всем демонам внутри меня, которые кричали, желая задушить меня, уничтожить. Держал меня, пока я плакала. Вытирал мои слезы. А потом, непонятно почему, он влюбился в меня.