Семь верст до небес
Шрифт:
Эти трудоголики в могилу ее сведут!
Тут Ольга хихикнула, внезапно вспомнив, что сама такая же.
— Кир, ну сделай лицо попроще, — нежно проворковала она и уселась рядом с ним на подлокотник кресла.
Брат внезапно с сильным раздражением хлопнул по другому подлокотнику и выкрикнул:
— Они что ж, меня за лоха держат? Думают, это им с рук сойдет?!
— Кир…
— Нет, ну какая наглость, а?! И главное — непонятно, на хрена я держу службу безопасности!
— Наверное, отдыхают в кругу семьи, — робко выдвинула предположение Ольга.
— Что? — встрепенулся Кирилл, словно только что заметил ее. — Ты о чем это?
— Я говорю, может, выпить надо? Расслабимся, а? Он недоуменно вскинул брови.
— Оль, ты извини, но мне ехать надо.
— Куда еще ехать? Ты обалдел совсем! Время — десятый час!
— Да? — удивился он.
Она сочувственно покачала головой.
— Заработался вусмерть! А говорят, это влюбленные часов не замечают. Кстати, Кирюш, ты еще не влюбился?
— А?
— Та-ак! Братец мой разлюбезный, все-таки стоит выпить! Может, начнешь разговаривать, как человек. А то слова из тебя не вытянешь.
Она решительно двинулась к бару.
— Оль, да не влюбился я, не влюбился, — торопливо ответил Кирилл, осознав, что если он и дальше будет молчать, сестрица действительно накачает его спиртным. — У меня на работе проблемы!
— А у кого их нет? — усмехнулась она, задумчиво перебирая бутылки. — Ты виски будешь или коньяк?
— Мартини я буду, — обреченно вздохнул Кирилл.
— Э, нет, это баловство. Давай уж вмажем по-серьезному.
И они вмазали. Первые полчаса Кирилл еще хорошо помнил, что должен найти того героя, который решился подделать его подпись. Найти и обезвредить. Заодно устроить разнос службе безопасности. И еще постараться не слишком затягивать процесс в суде. Вот чего ему не хватало для полного счастья, так это разборок с неизвестным прохиндеем, который по поддельным документами продал когда-то принадлежавший Кириллу торговый комплекс! Полная засада!
Где-то после пятого или шестого бокала коньяка вместо определенных планов на будущее осталась только горечь и острое чувство собственной неполноценности.
— Как же я прошляпил, а? И печать-то не украли, понимаешь, не украли, а только взяли попользоваться! Кретин, вот я кто, полный кретин! В сейфе, блин, запонки храню, а печать валяется себе где попало! И документы на нашем бланке отпечатаны, понимаешь? Во! Значит, пришли в гости, взяли что надо, и всех дел! А я теперь расхлебывай, по судам ходи. Мало мне геморроя!..
— …а я ей говорю, если Тимур вам что-то обещал, то с него и спрашивайте. Стой-ка,
Ольга всхлипнула и потянулась гладить несчастного братца по голове.
— Еще какой! — ловко увернувшись, простонал он. Ему не хотелось, чтобы его жалели. Он — сильный и умный, а временные трудности бывают у любого человека.
Кирилл предложил выпить за это, и после очередного глотка речь его наполнилась пафосом.
— Я их всех уделаю, ясно?!
— Я тоже! — вторила ему Ольга.
— Не дам мое честнее имя порчить. Прочить. Е-мое… Порочить не дам!
— Да! Не дадим! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»! — подтвердила она.
Кирилл икнул и растерянно уставился на сестру:
— Это что такое?
— Это песня, — пояснила Ольга и добавила, нерешительно пожав плечами: — Вроде бы.
— Не, — он помотал головой, — какая ж это песня? Вот я знаю песню! Мм… Я знаю много песен, правда! Сейчас.
Он покачался из стороны в сторону, а сестра в это время с огромным вниманием смотрела ему в рот.
— От улыбки станет всем светлей, от улыбки в небе радуга загнется! — затянул Кирилл и с досадой хлопнул себя по колену. — Нет! Запнется!
— Зажмется! — подсказала Ольга. Он недоверчиво сморщил нос.
— Дурацкая песня! — махнула рукой сестрица. — Давай вот эту споем, помнишь, бабушка ее всегда пела. Ну, про коня!
И они, закатывая глаза от восторга, заорали вразнобой, путая слова и сбиваясь с мотива:
— Ой, мороз, мороз, не морозь меня! Моего коня, ла-ла-ла. У меня жена ой красавица! Ждет меня с войны, ждет, печалится! Я приду с войны, ла-ла-ла, напою коня, обниму жену!
В этом месте Ольга, растрогавшись, принялась всхлипывать.
— Ты что, плачешь? — насторожился Кирилл и подполз к ней поближе.
Ковер, на котором разгоралась стихийная попойка, сбился в кучку и пополз за Кириллом. Он с досадой лягнул его, почувствовав некое неудобство передвижения.
Заметив его неловкие попытки освободиться, Ольга расстроилась окончательно и заревела в голос.
— Ты… ты… ты ногу вынь, — посоветовала она сквозь слезы.
— Какую ногу?
— Свою.
Он внимательно осмотрел собственные конечности, наполовину скрытые ковром, и задумался.
— Левую или правую?
— Обе! — рыдала Ольга.
Кое-как разобравшись, он дополз до нее, прижал к боку и стал убаюкивать.
— Ты не плачь, слышишь? Не надо плакать. Все будет хорошо.
— Не будет!
— Я тебя когда-нибудь обманывал? — спросил он сердито, точь-в-точь с интонацией «ты меня уважаешь?»