Семь ветров

Пачесюк Максим Григорьевич

Как и прошлый раз Корделия жалась к Ричарду, ничего не говоря. Но на этот раз она почти не плакала. Дику пришлось проявить немного инициативы, чтобы попасть с лестничного пролета в квартиру. Вот так в обнимку стоять с девушкой, на которой только короткий домашний халатик, было немного неуютно. Дик хотел скрыть ее от посторонних глаз.

– Извини, - тихо произнесла Корделия.

– За что?

– Я, наверное, оторвала тебя от дел.

– Ничего подобного, у меня же сегодня выходной.

– Просто ты единственный,

кому можно по-настоящему поплакаться.

– Я не против. У каждого случается.

– Похоже, я совсем забыла о гостеприимности. Чай будешь?

– Буду.
– Но только чаем все не закончилось. Мало-помалу, слово за словом в Дике начала бушевать нешуточная страсть. Настоящей причиной которой была маленькая таблеточка, растворенная в его чашке. А когда Корди неожиданно поцеловала его, Ричард не успел опомнится, как оказался без одежды.

– Не думала, что ты настолько дикий, - подколола его Корделия.

– Извини, я обычно лучше себя контролирую.

– Уж извинятся тебе не за что.

В этот раз Дик впервые остался у Корделии. Они не афишировали своих отношений. Никто в больнице, даже Джеф, не знал об этом. А вот отец Корделии как-то узнал. Примерно через неделю после начала их отношений, когда Дик мирно шагал на тренировку по рукопашному бою, возле тротуара притормозил длинный автомобиль с затонированными до черноты окнами. Стеклоподъемник с гудением опустил заднее стекло.

– Грант?
– спросил мужской голос с темноты салона.

– А кто спрашивает?

– Садись, - прозвучало вместо ответа, и дверца тихонько открылась. Дик колебался не долго.

– Сер?
– Ричард с удивлением узнал Пэйтона Барнаби - ректора своего университета.

– Да-да. Это я, тебе не показалось. Я здесь, чтобы поговорить с тобой о своей дочери.

– Сер, но она ведь взрослая девушка...
– ректор поднял руку, жестом заставив Дика замолчать.

– Ты думаешь она тебя любит?

– Я не знаю сер, - честно признался Дик.
– Возможно, я просто оказался ближе всех, когда она плохо себя чувствовала.

– Дик, ты, наверное, слышал о наших размолвках с твоим отцом?
– тот неуверенно кивнул вместо ответа.
– Твой отец был наивным и простодушным, как и ты. Сейчас, через столько лет, я не могу не восхищаться вашими поступками. Но и простить твоего отца я тоже уже не смогу.

– Спасибо, за честность, сер.

– Погоди, не перебивай, мне и так не легко дается этот разговор. Ты честный парень, как и твой отец. А вот Корделия пошла в меня, или возможно в мать, что еще хуже. Она не остановится ни перед чем, чтобы достичь желаемого. Вчера она заявила мне, что женится на тебе, если я не разблокирую ее карточки. На первый взгляд тебе может показаться, что это пустяк...

– Женитьба не пустяк, сер.
– Заверил его Дик, хотя сам он о ней и не задумывался.

– Не о том речь,

парень. Для человека моего положения и влияния непростительно позволять дочке делать что вздумается. Она старается сыграть на моих чувствах, но с ними я уже давно совладал. Но вот ведь незадача, ее произвол, случайно задевает мои планы. Например, тот, где она выходит за сына министра медицины. Да и вообще, как ко мне начнут относиться коллеги, если я с дочерью справиться не могу?

Поэтому, Ричард, я прошу тебя разорвать все отношения с моей дочерью. Ты согласен?

– Нет, сер.

– Что ж. Мне очень жаль это слышать. Но, я оставлю тебе неделю. Возможно, за это время она где-то проколется, и ты сам ее бросишь. В противном случае...
– Пейтон развел руками.
– Извини. Пугать тебя бесполезно, сам все увидишь. Их свидание повторилось уже через неделю. За все это время Дик невольно приглядывал за Корделией, но так и не заметил в ее поведении ничего необычного. Возможно - не хотел, возможно - ему хватало проблем с Джефом, планирующим еще одно свидание, но как считал он сам, просто не было ничего стоящего внимания.

– Корди, звонят.

– Ну и что?

– Как и что, открыть надо.

– Не хочу, - капризно заявила девушка и покрепче обняла Дика.

– Не балуйся, нужно открыть.

– У, какой ты, - деланно надулась Корди, но все же поднялась, накинула свой короткий халат и пошла открывать. Едва Ричард успел натянуть штаны, как в спальню вошел старший Барнаби.

– Привет Дик.

– Сер, - Дик кивнул в ответ. Пейтон достал из кармана диктофон, совершенно не таясь, включил его и поставил на столешницу трюмо.

– Ну что голубки, не передумали встречаться?

– Нет, папа, я люблю Ричарда, - заявила Корделия.

– А ты парень?

– Не передумал.

– Ну, тогда поедете в санаторий. В Нюрбург.

– В Нюрбург?
– ужаснулась Корделия.

– А что? Вполне приличный город. Только вы не в сам Нюрбург поедете, а в Дресстаун. Это почти рядом.

– Сер, а не расскажете нормально?

– На север поедете. Температура там выше ноля поднимается редко.

– Да я не о том. С какого перепугу нам туда ехать?

– А, так неделя ведь истекла парень. А еще, позавчера, Корделия заявилась ко мне на встречу с министром и устроила скандал. Теперь, чтобы показать ему, что я не потерял хватку, вы должны полгода отработать в Дресстауне. Думаю, это достаточно жесткое наказание.

– Я согласен, сер.

– А я нет! Я не хочу в эту глухомань.

– А куда ты денешься? Бумаги о переводе уже готовы.
– Пейтон вынул из внутреннего кармана плаща небольшой планшет и передал его дочери.
– Вот раньше тебе кроме зарплатной карточки мать немного подбрасывала. Я на это глаза закрывал, а теперь пусть только попробует, я и у нее отберу.