Семь ветров
Шрифт:
– Прекрасно.
– Добродушно отозвался Тодескини. Но когда они зашли в кабинет и хозяин сам разлил по бокалам вино, то Кирилл понял, что имеет дело с человеком привыкшим диктовать свои цены.
– Назовите свою цену.
– Два миллиона за два ящика. Разрешение для вас достать - пустяк.
– Я согласен. Отпустите моего сына.
– Я его не держу.
– Выгоните его.
– Не могу, он отличный работник.
– Продайте его.
– Вы готовы торговать сыном?
– Не
– Хорошо, я оцениваю вашего сына в восемь миллионов.
– Многовато я бы сказал, но вы получите эту суму.
– Челюсть Кирилла отвисла, и, чтобы привести ее в движение, молодой торговец залпом осушил бокал вина.
– Мистер Тодескини, я не собираюсь торговать людьми.
– Я могу предоставить вам более квалифицированных специалистов.
– Да не надо мне никаких специалистов. У меня уже есть команда, и я ею доволен. Не собираюсь я ими торговать. Меня может черт-те куда еще занесет и я хочу иметь команду, которой смогу доверять. Если я сейчас продам вашего сына, то поставлю крест на капитанской карьере. Команда не будет мне доверять. Если наберу новую, то начнут ходить слухи. Не продам я вашего сына, и хватит об этом.
– А я ведь смогу сломать вас. Санкции, проверки и тому подобное...
– Попробуйте.
– Кривая улыбка появилась на лице Кирилла.
– По крайней мере, антигероем для вашего сына стану не я, а вы.
– Ну почему бы ему просто не пойти в армию, где из него выбьют всю дурь.
– Да потому, что парень он серьезный. Нет у него ненужной дури.
– В его возрасте.
– Тодескини, отрицающее, махнул рукой.
– Я ведь не многим старше, а когда получил корабль, то быстро повзрослел. Я не могу похвастаться удачными сделками, но по себе чувствую, что изменился. Кроме того на вашем сыне будет лежать ответственность, а именно она заставляет взрослеть. Ответственность, а не обязанность. Давайте так. Я перепишу контракт с Виком на год. Ну, в общем, стандартно, но только через год он может покинуть корабль. Уговорите его до той поры, и он вернется, а пока хочет пускай работает на меня.
– Хорошо вывернули, молодой человек.
– Согласны?
– А куда я денусь. Не становится же врагом ему на всю жизнь. Пусть получит свой пряник. Плети его, похоже, не волнуют.
– А теперь к нашим баранам.
– Да согласен я на ваше предложение. Сразу еще был согласен. Мне ведь цена не столь важна. Главное престиж заведения. Некоторые клиенты за неделю здесь оставляют такую суму. Через три дня у меня будет разрешение.
– Может тогда еще по бокалу? С вином вы точно не прогадали - даже лучше чем у бабушки.
– Тодескини засмеялся.
– Нет, тогда отведайте уж моего эля.
– Кирилл отпил глоток и немного удивился.
– Не слышу
– Интересно, - Кирилл отпил еще один глоток.
– Но пару дней назад я пил эль получше.
– Чье производство? Земля или Кловыри?
– Клен.
– Не может быть, лучший эль на Клене варят у меня!
– заволновался Тодескини.
– Возможно это просто дело вкуса.
– Успокоил его Кирилл.
– Возможно, но кто его варит?
– А вы обещаете не вредить этому человеку?
– Я бизнесмен...
– Вот и я о том же...
– перебил его Кирилл.
– Обещаю, нет, клянусь не вредить ему.
– Это владелец маленького бара. Он варит его сам.
Когда Кирилл вернулся на "Семь ветров", Вик готовил соус к спагетти. Его лицо выражало... наверное жуткую изжогу.
– Что у нас на ужин?
– Джон уселся за столик.
– Паста - без особого энтузиазма ответил Вик.
– Кислая?
– Почему кислая?
– Ну, ты же кислый.
– Да потому, что кончилась моя Одиссея.
– Почему?
– Сдаст меня Кирилл.
– Не думаю. Мне кажется он из тех, что всегда что-то доказывают и не изменяют своим принципам.
– Вик что-то пробормотал.
– Да не кисни ты раньше времени. Вернется - все узнаем.
За ужином все старались подбодрить Вика. Всегда больно, когда разбиваются мечты; свои или чужые - неважно. Правда некоторым субъектам это приносит радость - как предыдущей команде. Но среди нового экипажа "Семи ветров" таких не было. Каждый из ребят когда-то о чем-то мечтал и скорее всего мечты не сбылись. Мечты, как звезды, так близки и ярки и в то же время к ним невозможно прикоснуться. Каждый вдруг вспомнил о чем-то своем - о том, что не сбылось. У кое-кого на лице появились улыбки и жуткая ностальгия о потерянном детстве. Потом пошли рассказы о полетах на зонтике, о попытках переделать пылесос на реактивный рюкзак. Стало весело - и все забыли о том, чем это веселье было вызвано.
Кирилл слышал смех и решил сам посмеяться. С серьезным лицом он зашел на кухню. Налил себе стакан воды и, став спиной к команде выпил, подождал, когда все взгляды упрутся ему в затылок и только после этого развернулся.
– Что? Чего вы на меня так уставились.
– Кирилл повернулся и направился к двери.
– Кстати, Вик, твой отец оценил тебя в восемь лимонов.
– Кирилл развернулся и посмотрел на реакцию команды. Кое-кто сочувственно смотрел на Виктора, а некоторые на капитана.
– А вот наркотическую приправу он оценил только в два. Жаль, что не наоборот. Шесть лишних миллионов нам бы не помешало.
– Кирилл улыбнулся своей однобокой улыбкой. Вик непонимающе поднял глаза, а Джон дружески толкнул его в плече.