Семь "Я" Семеновых
Шрифт:
Девушка смотрела на него удивленно, словно только что поняла что-то важное для себя, неожиданное.
— Ты меня тоже прости, я в последнее время, словно не в себе, — прошептала Даша, — я пойду…
Не дожидаясь, когда он что-то скажет, Даша покинула комнату.
Лесной проводил ее задумчивым взглядом, и вернулся к бритью. Но теперь ход его мыслей был жестоко изменен.
37.
Максим остановился перед резко захлопнувшейся дверью.
— Вика! — позвал он, но ему никто не ответил, — Вика, черт, открой! Ты не правильно
Послышались шаги, дверь приоткрылась. Из — за неё выглянула Ксюша.
— Где она? — Макс едва не оттолкнул сестру, но Семенова стала на защиту подруги.
— Оставь ее в покое, — остановила Ксюша Максима, — просто отстань.
— Я люблю ее, черт! Впусти меня!
Ксюша упрямо сжала губы.
Неожиданно в соседней комнате послышался испуганный выкрик, Максим, и Ксюша недоуменно взглянули на приоткрытую в Наташину комнату дверь.
Брат с сестрой испуганно переглянулись, и двинулись к соседней двери. Едва они достигли дверного проема, как из комнаты появилась бледная, как полотно Лена. Ничего, не спрашивая, Макс вошел в комнату Наташи. Там царил жуткий разгром. У двери валялась картина кисти Наумова, тот самый Ксюшин портрет изуродованный, изрезанный. Неприятный холодок ужаса скользнул по спине мужчины. Он кинулся в приоткрытую дверь ванной, и картина, которую он там увидел, заставила его содрогнуться.
В ванной лежала Наташа, ее руки были раскинуты, и из перерезанных вен потоками лилась кровь по бортам ванны, и в смешивалась с прозрачной водой, придавая ей устрашающий оттенок. На полу, в луже розовой крови валялась бумажка, где было выведено четким подчерком Натальи: «Мне не зачем жить, если мой любимый обманул меня с моей сестрой. Ненавижу вас, ненавижу…».
Максим, скользнув по бумажке невнимательным взглядом, судорожно начал искать пульс на шее сестры, но пульса не было.
Ксюша осторожно заглядывала в комнату сестры, под уничтожающим взглядом Елены.
— Я знала, что ты эдакая тихоня не спроста, — дрожащим голосом, и, не скрывая отвращения, произнесла Лена, — но только сейчас до меня дошло, какая ты тварь на самом деле.
Художница испуганно оглянулась на сестру, которая, казалось, была на грани истерики, и, превозмогая страх, снова заглянула в Наташину комнату. Заметив свой изуродованный портрет, Ксюша все поняла. Они узнали о Кирилле, все узнали…
Дверной проем закрыл собой Макс. Его лицо было устрашающим, он обратил на Ксюшу черный, убийственный взгляд.
— Где он? — утробным голосом спросил он.
Ксюша неосознанно отступила.
— Где он! — Макс буквально рявкнул на младшую сестру.
— Кто?
— Этот твой… Наумов.
— Он… уехал. А что произошло, господи?
— Наташа покончила с собой, — чуть слышно сказала Лена, — из-за тебя.
Ксюша, не желая верить, кинулась в Наташину комнату.
Максим взглянул на Лену.
— Вызови, кого следует. Маме ничего не говори, она спит. Сообщи только отцу, пусть он решает…
Лена покорно кивала, словно разом лишилась своей королевской стати, и двинулась к телефону.
Макс, с лицом убийцы, двинулся
— Ты куда? — испугалась Лена.
— Я найду этого мудака… — сжимая кулаки, сообщил Макс, и бросился вниз по ступенькам. Через несколько минут во дворе газанул его мотоцикл.
Маша и Сергей, что красиво одетые, медленно выезжали со двора, в надежде посетить ресторан этим вечером, недоуменно переглянулись, и пропустили мотоциклиста. Едва он скрылся за поворотом, машина мягко покинула двор.
Выглянув в окно, и отметив, что Максим куда-то быстро ухал, Вика вызвала такси, и тяжело спустила свой чемодан со ступенек. Она хотела уйти незамеченной. Воробьева не могла принять позора, и насмешек этой проклятой семейки.
Желтое такси посигналило у ворот. Вика быстро забралась в машину, и автомобиль мягко двинулся прочь, едва не столкнувшись со «скорой» на переезде путей. Вика испуганно проводил машину взглядом, и снова заплакала, размазывая чистые слезы по щекам.
Ксюша, при виде синего лица своей сестры, сажала рот рукой, боясь, что ее вырвет. Девушка едва не на четвереньках покинула Наташину комнату. Она не ощущала слез, что льются в три ручья по ее щекам, не чувствовала боли. Словно от нее часть отрезали, и осталась пустота…
Во дворе послышались гудки скорой, и замелькали автомобили милиции.
К Наташиной комнате уже бежал бледный папа, за ним шла Лена.
Ксюша кинулась к гаражу, откуда довольно ловко вывела автомобиль журналиста, и двинулась к Кириллу, предупредить обо всем, на случай, если Максим все же его найдет…
Елена проклинала себя, за что сказала отцу, но не говорить нельзя, все же Наташа и его дочь…
Лена на секунду скрылась в своей комнате, в надежде получит утешение от Гриши, но того в комнате не оказалось, только записка: «Вызвал агент. Скоро вернусь». Елена смяла клочок бумажки и расплакалась в голос.
— Что случилось? Что опять произошло? — послышался испуганный голос Даши.
— Я не знаю, — отозвался Антон.
Лена осторожно стерла слезы, и вышла к супругам. В ту же секунду на третьем этаже появился Лесной, с фотоаппаратом наперевес. При виде лица сестры, Даша пошатнулась и схватилась за мужа.
— Наташа… покончила с собой, — выдавила Лена.
— Господи, господи… — запричитала Даша, и тут же разревелась.
Мимо прошествовали двое, в белых халатах, на носилках они несли Лену. Рядом бежала медсестра, и несла капельницу.
Андрей недоуменно взглянул на Лену.
— Но ведь капельница… она ведь еще жива, да? — осторожно спросил он.
Мимо пронесся Иван, и все поняли, что он намерен, отправится вместе с врачами в больницу.
— Поехали, — кинул Антон, и троица шустро скрылась, оставив Лену в осиротевшем в миг, коридоре.
Женщина подошла к окну, пытаясь решить, что ей делать теперь, и неожиданно вспомнила о Максе. Если он столкнется с художником, он просто его убьет…
Актриса спустилась вниз, и легко вырулив с пустого двора, двинулась прочь из дома, уверенная, что Макс вряд ли уехал далеко, и она еще успеет его перехватить.