Семь "Я" Семеновых

Софт Жанна

Сергей молча поцеловал ее макушку, любуясь солнцем, что переливалось в ее волосах.

— Ты невероятная женщина, — выдохнул он.

— Лучше всех, что у тебя были? — хихикнула она.

Маша не верила не единому его слову, она лучше него понимала, что ответ Голицына не за горами. И он, вероятно, считает, что победил.

— Я люблю тебя, — вдруг сказал Сергей.

Маша внутренне сжалась. Как же, любишь!

Ей стало горько, что он так легко соврал ей. Как это подло, ведь Семенова прекрасно понимал,

что он не любит ее. Ни капли.

— Как сильно? — спросила она, обратив на Скворцова знаменитый Семеновский взгляд.

— Это надо доказывать? — хмыкнул он, заключив девушку в объятия.

Маша рассмеялась в голос, не желая думать о том, что вероятно, завтра старый бизнесмен своим решением, раз и навсегда уничтожит эту сказку.

К полудню они, наконец, покинули кровать. Скворцов пропустил Машу первой в душ. Когда она вышла, он хмуро восседал над какой-то папкой.

— Какие-то проблемы? — спросила она, заворачивая волосы в полотенце, на манер чалмы.

— Да нет, все путем. Ты закончила? — быстро убирая папку в стол, спросил Скворцов.

— Да-да, ванна свободна.

— Вот и славно, — он легко поднялся со стула, и, чмокнув Машу в лоб, скрылся в ванной комнате.

Семенова, дождавшись, когда он включит воду, быстро достала ту самую папку, что он с таким разочарованием рассматривал.

Это были какие-то документы, по рекламе. А в самом низу приписка от руки, явно не Скворцова: «Попытайся уговорить Майкова!!!»

Три восклицательных знака? Маша убрала папку, и задумчиво начала причесываться.

А уж не знаменитом теннисисте ведется речь? Не об Артеме Майкове? Неужели Скворцов решил пригласить его на участие в рекламе товаров Голицына?

Маша быстро отыскала ежедневник Сергея.

И правда, на сегодняшний вечер у него была назначена встреча с Артемом Майковым.

Что ж, Семенова не может позволить победить Скворцову! Ни — за-что!

Когда Скворцов вышел из душа, Маша уже была полностью одета.

— Уже уходишь?

— Да у меня тут встреча одна организовалась, — уклончиво отозвалась Мария, — может, поужинаем вместе?

— Я не могу, у меня деловая встреча…

— На сколько деловая? — спросила Семенова, приближаясь, — Женщины там будут?

Скворцов усмехнулся, и поцеловал ее.

— Ну, тогда дозавтра, — сказала Маша, — встретимся у Голицына, — и быстро вышла.

Конечно, Семенова не могла не заметить, как посерьезнел Скворцов. Нервничает. Посмотрим!

Здание суда ломилось от количества пришедших. Одних журналистов было сотни две.

Все затаили дыхание. Стояла гробовая тишина. Иван молча косился на Максима, что сидел в клетке в зале суда.

От присяжных отделился человек и передал бумагу с приговором секретарю. Тот что-то пометил у себя в бумагах, и передал

бумагу судье. Тот поднялся. Черная мантия с шелестом соскользнула с его стула с роскошной высокой спинкой, судья взял папку, в которую вложил листок с приговором, и начал читать.

Долго и монотонно, словно лекцию по теории экзистенциализма. Максим совершенно не воспринимал происходящее, он искал глазами Вику в толпе. Но ее здесь не было. Краем уха он слышал от Даши, что она собралась замуж за Олега, но Семенов не хотел верить до последнего.

— Суд приговаривает Семенова Максима Ивановича, в соответствии… — судья снова понесла по сокращениям и цифрам, которые совершенно ничего не говорили истерзанному сердцу Ольги, — к трем года тюремного заключения, но, учитывая тот факт, что у господина Семенова действует контракт, судом присяжных было решено принять эту меру условной…

Зал взорвался громом негодующих возгласов. Невысокая женщина, темноволосая и кареглазая, возмущенно подскочила, и бросилась к клетке Максима. Прежде чем охранники преградили ей путь, женщина смачно плюнула ему в лицо.

— Я засажу тебя, клянусь! — выкрикнула она, когда ее оттащили охранники от клетки.

Максим молча обтер лицо.

Сразу видно, отец постарался. Так все выкрутили, что комар носа не подточит, удивительно! Три года условно, за убийство. Вот что значит фамилия…

Максима выпустили испод стражи сразу же, по окончании суда. И тут же на него накинулись журналисты, желая знать все. Но услышали они в ответ лишь: «Без комментариев!».

Когда Макс, Ольга, Ваня и Маша с Дашей погрузились в Семеновский лимузин, в салоне царила тишина. В этой же гробовой тишине Иван открыл шампанское, и разлил по бокалам.

— Я хотел бы выпить за нас, за Семеновых, — сказал он, заглядывая всем присутствующим в лицо, — конечно, некоторых среди нас нет, но…

Ольга всплакнула. Маша осушила бокал залпом. Через час встреча с Голицыным. Даша слегка пригубила. Это не пойдет на пользу ребенку.

Максим сделал крошечный глоток. Ему предстояло, еще встретится с сестрами.

— Слава Богу, что Наталья уже вышла из комы, — выдохнул задумчиво Макс, — надеюсь, у нее нет этих психических суицидных расстройств?

— С ней работает психолог, — сообщила Ольга, — но хуже дела обстоят с Леной, она плохо спит. Этот человек, что удерживал ее, колол какое-то наркотическое лекарство, и она уже привыкла…

— А Ксюша, она не против того, что я приеду?

— Она уехала обратно в ВУЗ, вещи собирать. Ей предложили обучаться дальше в Берлине. Самолет на следующей неделе.

Максим сжался мысленно. Значит уехала…

Ресторан, в котором Маша впервые встретилась со Скворцовым, встретил ее так же дружелюбно, как и тогда.