Семь желаний Ани
Шрифт:
На неё с фотографии глядела уверенная, умная и успешная Аня. Костюм, причёска (тоже сложная, но не такая, как сегодня), а главное — победа преобразили её. Полистав фотографии, Аня занесла палец над видеороликом. Одно дело — статичные изображения, другое — выступление, где будет двигаться, петь и танцевать её сестра-близнец. Каково это — видеть себя и понимать, что тебе до этой себя — как до луны?
«Это не я, это просто очень похожая на меня девочка!» — сказала себе Аня и нажала кнопку.
Покорила она всех песней про пять минут из кинофильма «Карнавальная
Аня закрыла сайт и вернулась к вариациям на тему Over the Rainbow. Каждый следующий исполнитель пел лучше предыдущего. А потом она услышала оригинальное исполнение Джуди Гарланд, и настроение у неё испортилось совсем. К тому же очень хотелось есть. Не дожидаясь официального окончания занятий, Аня вышла из туалета и спустилась вниз.
Дедушка в вестибюле играл в шарики на планшете. Спокойно и уверенно, так же, как машину вёл.
Аня достала из стенного шкафа куртку, подкралась к нему и объявила:
— Следующая остановка — обед с мамой!
Машина была припаркована на соседней улице. Только сев на заднее сидение, Аня обнаружила, что так и не сняла бахилы. Тогда она аккуратно стянула их и положила на пол, чтобы выбросить в помойку около дома.
Но домой они с дедушкой не поехали. Обещанный обед ждал в мамином рекламном агентстве. Аня ни разу не была у мамы на работе, зато часто сидела у папы на занятиях, пока тому не стало понятно, что рисует она из вежливости и глаза у неё не горят.
Дедушка высадил Аню около бизнес-центра, а сам отправился домой, сказав, что обратно Аня поедет с мамой.
Здание бизнес-центра, облицованное чёрным мрамором, издали напоминало одну из дедушкиных новых колонок. Оно одиноко стояло на открытом пространстве, окружённое парковкой, по которой ветер гонял пластиковые пакеты.
Аня хотела есть, её сдувало влево, и она, может быть, тоже полетела бы вслед за пакетами, если бы её не поймала мама.
— Перезанималась, на ногах не держишься! — сказала она. — Ну, как успехи?
— Ольга Александровна велела хорошо пообедать.
— Значит, успехов никаких, — констатировала мама и увлекла дочку в большущий металлический лифт, в котором поместилась бы Анина и Варина двухэтажная кровать.
Аня думала, что мама приведёт её в свой личный кабинет и они, как в кино, будут сидеть вдвоём, глядя на предвечерний город сквозь застеклённую стену. Но кабинет был общий, размером с этаж, и до отказа заполнен столами, за которыми работали люди.
Конечно, многие узнавали Аню, и мама налево-направо отвечала что-то вроде: «Вот, вырастила звезду у себя дома». Или: «Мы выиграли тендер на фото со звездой. Это было просто. Я воспользовалась родительским авторитетом!»
Застеклённых стен не было и в помине, зато в дальнем углу, на специальной приступочке-подиуме стояли три игровых автомата и две тумбы с настольным футболом. Мама указала на них и велела поиграть, пока она
Аня такие автоматы уже видела: очень старые и не особо интересные — морской бой, стрельба по мишеням и гонки. Она выбрала гонки. Её машинка ехала ровно и без превышения скорости, но откуда-то сзади прилетали красные автомобили соперников и обгоняли её, чуть не сбивая с трассы. Аня успела проиграть трижды, прежде чем мама освободилась.
Аня надеялась, что хоть пообедать удастся вдвоём, в каком-нибудь тихом небольшом кафе на крыше (как на красивых атмосферных фото в интернете). Но здесь, в рекламном агентстве, все собирались в кухне-столовой, почти такой же просторной, как общий кабинет, но куда более многолюдной.
Не было возможности даже выбрать то, что будешь есть и пить: мама разогрела в микроволновке лазанью, купленную утром в «Лавке здорового питания» у метро, и заварила жасминовый чай в кругленьком глиняном чайничке.
Аня с мамой сидели за отдельным столиком, но в кухню-столовую то и дело заглядывали другие сотрудники: за чаем, кофе, салфетками, печеньем. Как будто в рекламном агентстве начисляли премию тем, кто чаще других сюда зайдёт.
Аня сжимала под столом кулаки и всё никак не могла выбрать момент, чтобы рассказать маме о своих сомнениях: она точно не сможет спеть, как та девочка, которая вышла в полуфинал. Нечего и пытаться. Надо отказаться до того, как все увидят её позор.
Вот уже и чай разлит по чашкам, а нужный момент так и не наступил.
— Не смогу я петь! — выпалила Аня.
— Тебе не нужно сегодня петь, — удивлённо ответила мама. — Тебя загримируют, сфотографируют — и мы поедем домой.
Так Аня узнала, что она приехала к маме на работу не потому, что та по ней соскучилась, а для фотосессии. Фирма, которая делает повседневную одежду для модных подростков, хочет, чтобы Аня сфотографировалась для их рекламной кампании. Им нужна не простая девочка, а какая-нибудь успешная. И Анина мама предложила свою дочь.
Переварив эту информацию, Аня вдруг сообразила, что не сможет обсудить с мамой свою проблему. «Я не хочу петь как та девочка, которая как бы я, но на самом деле не я». Диагноз гарантирован. Лучше опозориться на выступлении, чем попасть в сумасшедший дом.
И не с кем это обсудить. Такое точно бывало в книжках, но как герои выпутывались? Вот «Принц и нищий», например. Или…
— Допила чай? Тогда не рассиживайся, бежим гримироваться! — прервала её размышления мама. — Запомни, что Ира — не гримёр, а технолог из отдела предпечатной подготовки. У неё высшее образование. Она уже потом прошла курсы стилистов и теперь для практики приукрашивает всех, кто не успел увернуться.
Через узкий, как тамбур, проход Аня ввинтилась в тесную комнатку, где уже раскладывала веером косметические средства технолог Ира с высшим образованием. На стене висело зеркало в рамке из лампочек, перед ним стоял узкий, как лавка, столик. Аня за этот столик поместилась, а мама так и стояла в тамбуре у входа, пока дочку преображали для съёмок.