Семь желаний
Шрифт:
Я еще тяжело дышал. В висках стучала кровь. Быстро подошел к двери, закрыл замок на два оборота и сунул ключ в карман.
– Что это с твоим лицом? – делая глоток из чашки, спросила Ольга.
– Под поезд попал, – ответил я, осматривая комнату. Затем шагнул к кровати, откинул одеяло и взял небольшую упругую подушку в розовой атласной наволочке.
– Наглеть не надо, – попросила Ольга. – Может, ты еще куда залезешь?
Какой ненавистью наполнилось мое сердце к этой изворотливой и жестокой стерве! Не сдержавшись, я швырнул подушку ей в лицо. Чашка выскользнула из рук
– Тебя посадят в тюрьму, – глухим голосом произнесла она. – А я принесу тебе передачу…
Я отрицательно покачал головой и вынул из-за пояса пистолет.
– Не принесешь, – ответил я, облизывая разбитые губы. – Куда ты дела подушку, через которую стреляла в Марко?
– Съела! – с вызовом ответила Ольга. – Не старайся, ты ничего не докажешь!
Я опустился на колени перед кроватью, пошарил под ней рукой и вытащил мокрые кроссовки.
– Ты сама во всем признаешься, – сказал я, размахивая кроссовкой перед лицом Ольги.
Она усмехнулась:
– Ты считаешь меня идиоткой? Когда начинается райская жизнь, то угрызения совести затухают. И не пугай меня пистолетом, ты все равно не выстрелишь в меня.
– Ты уверена, что у меня есть выбор?
– За Марко тебе дадут двадцать лет. А если ты убьешь меня, то получишь пожизненное. Вот и выбирай.
– Можешь считать, что я в шоке. Мне выпало увидеть редкостное животное, которое убивает так же легко, как и лжет.
Лицо Ольги исказилось.
– Ты будешь горько сожалеть, что произнес эти слова.
Демонстрируя свою независимость, она взяла со стеллажа медную статуэтку, похожую на булаву, и решительно направилась к двери. Я успел схватить ее за руку и толкнуть на постель.
– Ты уверена, что я ничего не докажу, – сказал я. – Что я могу лишь предполагать, что ты застрелила Марко. Тогда послушай меня. Вы с Марко ловко разыграли всех. Отмстили за пожелания. Тебе особенно хотелось помучить Леру, напугать ее тюрьмой. В общем, у тебя получилось. Лера сполна испытала ужас от своего бессилия. Но тут появился я, и ты сразу вспомнила, что я когда-то был частным детективом. И вот тогда у тебя родился дьявольский план…
Ольга лежала на спине, упираясь в матрац локтями, и презрительно смотрела на меня.
– Ты думала так: если опытный сыщик не заметит розыгрыша и подтвердит, что подозрение падает исключительно на Леру, то почему бы в самом деле не воспользоваться ситуацией и не убить Марко? Что тебя с ним связывало, кроме штампа в паспорте? Ни любви, ни уважения, одна брезгливость. Убив его, ты становишься хозяйкой особняка и «Мерседеса». И, смею предположить, у Марко есть приличные деньги. Наудачу перевалы завалило снегом, и опергруппа вряд ли бы приехала раньше утра.
Чем дольше я рассказывал, тем более жестким становилось лицо Ольги. Она не перебивала меня, но ни словом, ни вздохом не показывала, что соглашается с моими словами.
– Вот почему ты так торопила меня с выводами относительно Леры, – продолжал я. – Надо было как можно быстрее убить Марко, чтобы следователя не насторожил слишком свежий труп. Ты перестраховалась и спросила меня еще раз: уверен ли я, что подозрение упадет на Леру? Я ответил
Мне показалось, что со двора доносятся крики. Ольга тоже насторожилась. У меня оставалось очень мало времени.
– Преклоняю голову: твой план был просто блестящим. Перед тобой стояла трудная задача. Тебе надо было незаметно выйти из дома, взять из машины Леры пистолет, подняться на мансарду, а потом спуститься оттуда. И ты придумала этот фокус с запертой дверью. На твой крик все сбежались в гостиную. Дворник зашел в дом, открыв дверь снаружи. Ты рассчитала, что он будет ковыряться с замком не меньше пяти минут. Этого времени тебе было вполне достаточно. Прихватив с собой подушку и кусок отравленной колбасы, ты спустилась по пожарной лестнице вниз, взяла в машине Леры пистолет и вернулась к дому. Ты отравила собаку для того, чтобы снять с себя подозрение. Затем ты поднялась к Марко. Не думаю, что ваш разговор был долгим. У тебя не было времени. Ты выстрелила ему в лоб через подушку, чтобы приглушить звук. Потом придала трупу прежнее положение и так же незаметно вышла из дома. По пожарной лестнице поднялась к себе в комнату, сняла мокрые кроссовки, разделась и в таком виде предстала перед нами…
– Ну и что? – спросила Ольга. Она по-прежнему считала себя хозяйкой положения, но голос выдал ее. Подробности моего рассказа ее впечатлили. Тайное стало явным, и она почувствовала себя неуютно, будто с нее на людях сорвали одежду.
– А то, – ответил я, – что я смогу это доказать. Есть свидетель.
– Уже нет, – со страшной усмешкой произнесла она.
Я смотрел на Ольгу, как на вампира.
– Значит, – сказал я, – Плосконос все-таки видел тебя в коридоре, когда ты шла убивать Марко… Я так и думал. И ты, зная, как он дорожит работой в фирме, объявила, что он уволен. Ты была уверена, что он этого не выдержит и покончит собой… Но ты рано радуешься. Я имел в виду другого свидетеля.
Ольга скривила рот и отрицательно покачала головой.
– Кого? Дворника? Ха-ха-ха! Ничего он не докажет. Потому что ему вовсе не хочется терять это теплое местечко с окладом в пятьсот долларов. Я всех купила, миленький! А кто отказывается, тому будет плохо. Как, например, тебе…
Она не успела договорить, как дверь с треском распахнулась и, занося с собой облако пыли, в комнату ворвались автоматчики в масках. Не дожидаясь, когда они начнут ломать мне ребра, я поднял руки над головой и разжал пальцы. «Стерлинг» упал на пол.
– Он хотел меня убить, – сказала Ольга, вставая с кровати.
Несколько стволов целились мне в голову. Один из омоновцев подошел ко мне, толкнул меня на стену и обыскал. В комнату вошел лысый мужчина в пиджаке. Он курил на ходу, часто затягиваясь. Взгляд его был добрый и печальный, как у старой собаки.
– Руки, – попросил он и защелкнул на моих запястьях «браслеты».
Что-то я упустил. Что-то очень важное. Оно отложилось в памяти, как узелок: не забыть, проверить, довести до конца…