Семь жизней
Шрифт:
Какая-то неведомая сила заставила меня обернуться ко входу. Зашла девушка с огненно-красными волосами. Взволнованный взгляд бегал по гостям, а потом остановился на мне. Я оценила ее красоту: эти большие карие глаза, красные губы с четким контуром, невысокий рост, худенькая фигура. Но ее волосы, Боже, они выглядели, как пламя за спиной. Утопали в ярких лучах солнца и отливали чуть оранжевым светом. Я улыбнулась незнакомке, но не получила в ответ улыбку. Она спешно прошагала в центр зала и окинула безразличным взглядом мои картины. Пришло осознание, что
Наоми наскучило стоять в стороне. Она отыскала среди гостей Сару и увлекла ее за собой.
– Как впечатления?
– Смешанные. После выставки поговорим.
Сара отстранилась и направилась в сторону Ачилла. Его поведение показалось странным: он делал кадр за кадром, несмотря в объектив. Взгляд стремился к незнакомке, но в то же время, возвращался к Наоми. Скулы напряжены. На лбу проступили капельки пота. Все движения хаотичны. Сара была уверена: он не в первый раз видит эту девушку и, более того, знаком с ней. Для подтверждения своей теории, она юркнула в толпу, занимая удобное место для обзора. С этого ракурса Сара хорошо видела и незнакомку, и Ачилла. Девушка пыталась приблизиться к нему, но он каждый раз отступал. От напряжения на лбу выступила вена, а лицо и вовсе стало багровым. Ачилл внезапно опустил камеру и шумно вздохнул. Незнакомка коварно улыбнулась и кивнула ему в сторону выхода. Ачилл в ответ покачал головой. Он судорожно обвел взглядом толпу в поисках Наоми. Та любезно отвечала на вопросы одного из посетителей. Убедившись, что она не смотрит, мужчина быстрыми шагами добрался до выхода. Сара хотела последовать за ним, но перед ней внезапно возник Френки.
– Какая же Мадонна талантливая. В каждой картине сквозит любовь и счастье.
– Согласна, – отрешенно ответила Сара, выискивая взглядом незнакомку. Ее нигде не было.
– Я готов в одиночку скупить все картины. Ах, любовь-любовь. Сколько силы в этом хрупком чувстве?
– Френки, мне нужно отлучиться, – нервно бросила девушка.
Сара попыталась добраться к выходу, но было поздно: Ачилл уже вернулся. Он перехватил взгляд Сары и фальшиво улыбнулся.
– Идеально, – прошептала Наоми, падая на мягкую кровать.
– Все картины раскупили, это ли не успех? – заметил Ачилл.
– Я в этом не сомневалась, – слабо улыбнулась девушка. – Когда фотографии будут готовы? Не терпится взглянуть на них.
– Терпение, любовь моя. Мне предстоит огромная работа.
– Не могу дождаться. А Алонзо? Его мелодия покорила всех!
– Не обратил внимания, – равнодушно ответил Ачилл.
– Потому что было гармонично. Все было на своих местах: цветы, музыка, лепестки. Получилось так воздушно, мягко и незабываемо. Как же я не догадалась заказать видеосъемку. Урок мне.
– Любовь моя, мне нужно отлучиться.
– Что-то случилось? – Наоми резко поднялась с кровати, окидывая Ачилла беспокойным взглядом.
– В мастерской сработала охрана. Наверное, пульт не исправен. Съежу проверить.
Наоми опустила голову.
– Любовь моя, не расстраивайся, – Ачилл опустился на корточки, касаясь ее коленей. – Мне так стыдно, что за сегодня именно я
– Неправда, – сухо ответила девушка.
– Правда. Я обещаю все исправить. Устрою тебе самые лучшие каникулы. В пятницу. Ничего не планируй. Ты моя на целый день.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Ачилл коснулся губами ее щеки. После спустился к шее, покрывая каждый миллиметр кожи поцелуями. От каждого касания мурашки. Наоми захохотала, сильнее выгибая шею.
– Дождешься?
– Нет, – Наоми наигранно зевнула.
– Я тебя обожаю.
– И я.
Наоми
Сладкие сны были прерваны уведомлениями. Телефон Наоми разрывался. Девушка лениво потянулась к нему, приоткрыв один глаза.
– Сара, – вздохнула Наоми, смахивая сообщения.
Одно из сообщений открылось и загорелись две галочки. Этого оказалось достаточно для подруги – на дисплее тут же отобразилось ее имя, а рядом смайлик сердечка.
– Надеюсь у тебя весомый повод, – прохрипела Наоми, откидываясь на подушку. Рядом мирно сопел Ачилл, уткнувшись лицом в стену.
– Мы можем встретиться? И чем раньше, тем лучше, – взволнованной голос Сары заставил Наоми окончательно проснуться.
– Конечно. Где?
– На набережной. Жду тебя там.
Пребывая в недоумении, она отложила телефон и потянулась к Ачиллу. Ей так хотелось прижаться к его теплому телу, шепнуть на ушко, что сбегает, а после коснуться губами его шеи, но не стала. Ачилл вернулся слишком поздно для столь раннего пробуждения.
Приведя себя в порядок, Наоми оставила записку на прикроватной тумбе и отправилась на набережную. Несмотря на недосып, она чувствовала себя счастливой. И даже усталость, на удивление, была приятной. Каждый прохожий улавливал ее настроение и одаривал своей улыбкой.
До набережной девушка добралась быстро. Она спустилась к морю, выискивая подругу в зеленой зоне. Сара разместилась на деревянных качелях. Взгляд ее был направлен в небо, плечи напряжены, а пальцы постукивали по спинке шезлонга. Перед ней стояло два кофе и сэндвичи.
– Завтрак на природе? – усмехнулась Наоми, приближаясь к подруге.
– Как дела? – отрешенно спросила Сара, не смотря в ее сторону.
– Ты меня начинаешь пугать, – девушка нахмурила брови, опускаясь на качели.
– А меня напугали твои картины, – Сара внимательно взглянула в ее глаза. – Почему они сквозят болью?
– Каждый видит то, что хочет видеть.
– Твое подсознание твердит бежать, но ты не слушаешь его.
– Сара, – вздохнула Наоми, откидываясь на спинку. – Ты говоришь загадками, которые мне не хочется разгадывать ранним утром. Если тебе не понравилась выставка, так и скажи, я спокойно отношусь к критике. Мое творчество не для всех.
– Я твой главный фанат и это факт, но конкретно эти картины вызвали тревогу за близкого мне человека. Ты рисовала их, будучи в отношениях с Ачиллом…