Семь
Шрифт:
– Не лезь в ванну, - сказала Анна, когда Павел собирался наполнить ее горячей водой.
– Лучше продолжай прикладывать лед, а по истечению суток будешь принимать горячие ванны.
Павел простонал что-то в ответ, но слишком неразборчиво. Он не знал, в каком положении ему легче находиться, потому, как не мог ни стоять, ни сидеть, а уж тем более лежать. Он прикладывал лед каждые двадцать минут, как велела ему Анна, и по истечению этого времени делал перерывы. О выходе на работе не могло быть и речи, поэтому обессиленный мужчина, дождавшись позднего утра, позвонил директору
На следующий день, Павел, как и велела ему сестра, наполнил в ванну и погрузился в нее с головой, не зная, что лучше, захлебнуться или продолжить существование. По истечению нескольких дней, он постепенно пришел в форму, но тело его напоминало битую грушу, сине-фиолетового цвета. Количество синяков и ссадин не удалось подсчитать. Те, что напоминали гематомы, остались от падений, а синие круги от захватов клешней Бесов.
Павел вернулся к своим обязанностям, но все кто работал под его началом, сразу поняли, соваться к нему не стоит. Лицо его напоминало высеченный камень, а хмурые брови сами собой отвечали за настроение. Заниматься спортом на тренажерах было невыносимо, но он пересиливал себя, и упорно тренировал измученное тело каждый вечер. Так ему было легче справлять с душевными муками.
Не смотря на боль и завал работы, Павел не редко выискивал свободные минуты, что бы представить Лизу, насладиться ее нежным личиком, и фигурой. Вспоминая отрывки из вечера, в котором Лизе удалось продемонстрировать гибкость своего тела, Павел принимался стонать, потому, как все его мужское естество напоминало о том, чего ему очень не хватало в последнее время.
Когда на его глаза попадался образ Максима, Павел готов был взорваться от злости. Не смотря, на свои деньги, успешную карьеру и многозначительные должности, он не мог завладеть тем, что имеет Максим, не прилагая при этом никаких усилий. А такую девушку как Лиза, не интересовали деньги и положение в обществе.
Найти способ, привлечь ее внимание не как к руководителю, а как к мужчине, Павлу не удавалось. Отчасти потому, что некая совершенно не свойственная его характеру робость нападала на него именно в те моменты, когда он мог позволить себе сделать первый шаг. Хотя отбивать девушек у чужих парней ему ни разу не приходилось.
В тот момент, когда Павел в очередной раз мечтал о женском обществе и всему, чем наградила женщин природа, в дверь кабинета постучали. Он разрешил войти, и на пороге появилась та самая девушка, чье внимание он пытался привлечь.
Она и не собиралась посещать его светлого, просторного уголка, но так сложилось, что все остальные не горели желанием обращаться к Павлу. На лице у последнего застыла глупая улыбка. Лиза сразу перешла к делу:
– Месяц на подходе, новый график еще не подписан. Начальник отдела по размещению гостей в отпуске как Вы знаете.
Чары рассеялись, фантазии улетучились, и Павел принялся включаться в работу.
– Что я должен сделать? – поинтересовался он, и снова уставился на девушку взглядом, вызывающим недоумение.
Если б в голове у нее был установлен датчик на выявление опасности, то в данный момент он незамедлительно запищал бы.
– Распечатать новый
– Ага, - снова ответил Павел, едва ли собиравшийся что-либо исполнять. Лиза поняла это, и намеревалась покинуть комнату.
– Подождите минутку. – Наконец он очнулся, и принялся водить мышкой по монитору и открывать многочисленные окна.
– Лиза, Вы мне не поможете, я немного запутался.
Девушка, едва понимавшая, что твориться с руководителем, приблизилась к нему и стала диктовать корректировки. Через пару минут, принтер запищал и распечатал несколько листов. Лиза снова отстранилась, ожидая подписанных графиков. Павел, едва понимая, что делает, подписал листы, стремительно приблизился к девушке и склонившись поцеловал ее в губы.
Пребывая в эйфории, он отстранился, и пропустил хорошенькую пощечину. Лиза с испуганными глазами прикрыла ладонью овальный ротик и собиралась ретироваться. Но в проеме дверей она столкнулась с Олей, ставшей невольной свидетельницей сцены. Девушки расступились, Лизе, с залитым краской стыда лицом, первой удалось скрыться за дверью. Оля собиралась последовать ее примеру, но не тут-то было.
– Ольга, прошу Вас, проходите.
Молодой руководитель, в который раз, поздравил себя с тем, что обладает редким даром.
– Придется мне немного укоротить Вашу память, - сказал Павел, уставившейся на него, испуганными глазами, Ольге.
Когда операция по зачистке мозга закончилась и Ольга, выложив суть своего прихода, покинула комнату, в тишине раздался громкий, мелодичный женский смех.
– Ой, сейчас лопну от смеха. Ха-ха-ха, вот так затрещину ты схватил братец.
Анна схватилась за живот, и скатилась с дивана. Лиза оказалась первой девушкой, кто осмелился дать Павлу отпор, в тот момент, когда все остальные таяли под его руками и губами.
– Дааа, - протяжно начал Павел, поглаживая щеку.
– Я готов получать от нее пощечины после каждого поцелуя, если они будут такими же…
Тут он умолк и посмотрел на Анну. Ему стало не по себе продолжать разговор в том же духе, потому он постарался направить разговор в другое русло, но Анна не желала переводить тему.
– Что ты теперь будешь делать, рыцарь в доспехах? – Спросила Анна и уставилась на брата все еще смеющимися глазами.
– Даже не знаю. Думаю надо извиниться. Только подойти к ней страшно. И вообще, боюсь я ее как огня. Не думаю, что она меня простит. В конце концов, она может рассказать все Максиму, а ему это явно не по нраву будет.
– Она не расскажет, и мы оба знаем это.
Павел задумался, и приложил к лицу руки. Со стороны могло показаться, что он опечален, но на самом деле он лишь пытался скрыть от призрака довольную улыбку, появлявшуюся у него на лице всякий раз, когда он вспоминал вкус нежных, светло розовых губ.
Анна довольно ухмыльнулась и покинула брата. А Павел собирался с духом, чтоб спуститься и принести свои извинения. Он мог бы вызвать ее по телефону и попросить подняться в кабинет, но девушка ни за что на свете не придет. Оставалось спуститься в холл и очень постараться.