Семь
Шрифт:
По дороге домой Павел хотел продлить общение с Лизой, и нашелся вопросом:
– Я не могу не признать, Вы танцуете как богиня.
Лиза широко улыбнулась, вспоминая период своей жизни, в котором спортивные танцы отнимали у нее по шесть часов в день.
– Мама привела меня в клуб спортивных танцев. Мне было шесть лет, и я не отличалась особыми данными.
– Я в это не верю, Ваша пластика это что-то невероятное. Сегодня Вы были на высоте.
– Нет, прошу, не смущайте меня. К тому же Вы, несомненно, пользовались большей популярностью.
–
– Максим тоже занимался с Вами, ну в смысле танцами?
– Павел даже не хотел представлять себе, чем еще они могли заниматься. Потому как хотелось удавить последнего.
– Мы с пеленок вместе росли, он старше меня на пару лет. Однажды мама не успевала забрать меня, и послала его. Макс пришел на полчаса раньше и увидел, как мы танцуем. Дело в том, что у всех были партнеры, а мне приходилось импровизировать, и танцевать с воздухом. Когда мы вышли он спросил, почему я танцую одна, я объяснила ему, что мальчиков не хватает, и Вы не поверите, на следующее занятие он встал со мной в пару.
– Я не разбираюсь в спорте и потому не уверен, закончили Вы свою карьеру принудительно или просто вышли на пенсию? И почему не стали тренером? По-моему, все спортсмены в итоге приходят к этой профессии.
– Нет, я не вышла на пенсию. Я бросила танцы.
Павел удивленно приподнял брови.
– Мама заболела, я стала за ней ухаживать, через два месяца она скончалась, а мне больше не хотелось танцевать. И потом, она сама шила костюмы к соревнованиям. Ее не стало, а у отца не было денег покупать мне наряды. Спорт не дешевое удовольствие.
– Простите, я не знал…
– О не стоит, все нормально, - ответила с улыбкой Лиза.
– Мне только жаль, что Максим тоже ушел. Он заслуживал мирового признания, но не захотел продолжать.
– Почему он ушел?
Лиза немного подумала, и ответила:
– Наверное, у меня получится объяснить. Дайте руку.
Павел послушно протянул ладонь, и девушка вложила в нее свои пальчики.
– Вы чувствуете мое тепло? Чувствуете длину пальцев, силу захвата, размер ладони.
Павел, от нахлынувшего ощущения блаженства, смог только кивнуть.
– Представьте, что Вы держите эту руку на протяжении нескольких часов, изо дня в день, из года в год. И так на протяжении десяти лет. И настает момент, когда в вашей ладони оказывается совсем другая рука. Чужая, она может быть более изящной или наоборот, прохладней или горячее, с короткими или более вытянутыми и тонкими пальцами, с сильным или слабым захватом, но это чужая рука, совсем незнакомая, другое лицо, талия, плечи, все другое. И нужно полностью перестроиться под нового партнера, заставить его доверять Вам.
– Я понимаю. Я бы не смог, - с чувством ответил Павел, представляя как на месте Лизы, в его салоне оказывается совсем другая девушка. Он едва не вздрогнул.
– И он не смог, - заключила Лиза, лишая его ладонь своей руки.
Серебристая машина остановилась у деревянного,
– Оставьте их себе Лиза. Это в знак моей благодарности.
Лиза на секунду замешкалась, но в следующее мгновение, отрицательно покачала головой:
– Я не могу, извините.
Девушка сняла ожерелье и уложила в коробку из бархата. Попрощавшись, она вышла из машины, и скрылась.
Павел хотел остановить ее, попросить остаться с ним, заключить ее в свои объятия, но вместо этого, он молча завел мотор и выехал из проулка.
– Что, не хватило смелости поцеловать ее? – раздался голос у него за спиной.
Анна ловко пересела на переднее сиденье и уставилась на брата.
– Я не могу с ней так поступить. Она, я не знаю, у меня складывается такое ощущение, что если я посмею это сделать, она меня отвергнет. Или растает как дым. А когда я рядом с ней, то ощущаю себя подростком, который смущается при виде ее глаз.
– А я тебе говорила, что эта девушка необычная. Но ты же меришь всех по своим стандартам.
– Никого я не мерю, -вскипел Павел. – И да, ты права, если б я встретил ее на улице, то непременно прошел бы мимо, даже глазом не моргнул. С виду она кажется совсем обычной. Но у нее такой богатый внутренний мир, что я чувствую себя бумажным червем.
– Так и есть, - Воскликнула Анна, - ты самый настоящий бумажный червяк.
Павел едва не отвесил ей подзатыльник, но так, как не мог к ней прикоснуться, просто рассмеялся.
Глава 33
Вечер удался на славу, но и ночь проведенная Павлом была богата своим разнообразием кошмаров. Он едва ли думал о кошмарах, когда его возбуждение поутихло, и на смену бодрому духу пришел сон. Как он жалел о том, что поддался чарам Морфея и позволил себе заснуть. Его сон, стал медленно переплетаться с кошмаром, в котором Бесы завязали самую настоящую бойню. В этот раз, Павел едва ли успевал следить за их действиями, потому как они принялись играть его телом в новую игру «подбрось и опрокинь».
Бесы по одному хватали его тело, подбрасывали в воздух и затем наблюдали падение. На смену порезам, пришли синяки и гематомы. Он совсем не ощущал под своим телом мягкий матрас кровати, напротив, ему казалось, что он приземляется на грубый неотесанный бетон. Ему оставалось стиснуть посильнее челюсти и терпеть это все до тех пор, пока они не оставят его. И такой момент рано или поздно наставал, Бесы с шипением покидали Павла, а он снова приходил в сознание.
Проснувшись, Павел едва ли мог пошевелиться. Каждая часть тела невыносимо ныла от боли. Он дал себе немного времени, затем сполз с кровати, и едва не сорвался на крик. Стоная и держась за стенку трясущимися руками, но стал медленно перебирать ногами по полу, пока не наткнулся на холодильник, в котором хранился лед. Что было лучше в данный момент, холод или тепло, не имело значения, главное, что бы это помогло. Павел едва ли мог говорить, но Анна являлась к нему после каждого пережитого им кошмара и старалась не оставлять одного.