Семен Палий
Шрифт:
Палий с минуту кусал нижнюю губу, потом спокойно отвел руку Саввы:
— Пусть роют. Скажи Леську, или я сам скажу.
Он и не видел, куда девался Савва с перебежчиком из полка Щуровского.
Приказав Леську Семарину наблюдать за рытьем окопов, Семен поехал к бору. Среди сосен рос низенький березняк. Палий слез с коня и повел его в поводу. Он остановился на опушке, под огромной сосной, раскинувшей свои ветви во все стороны. Лагеря Дружкевича ему не было видно, но откуда-то долетал все усиливающийся шум. Палий поехал вдоль опушки. Вдруг где-то совсем близко послышался конский топот. Палий вскочил
Лагерь был уже готов к бою. Полковник привязал коня к вбитому в землю колышку и с зажженной ветошью подошел к пушке. Только выстрелить не пришлось: впереди всадников, скачущих к окопам, Палий узнал Савву. Все облегченно вздохнули. Савва отделился от полка Щуровского и подъехал к Палию:
— Удрал региментарий, Семен.
Палий взял Савву за плечо:
— Ну и бешеный же ты, Савва! Почему хоть мне не сказал, куда едешь?
— Ты бы не пустил!
Оба засмеялись.
— А Дружкевичу надо соли на хвост насыпать, чтоб впредь умнее был.
Из Фастова написали Дружкевичу письмо. Смиренно просили денег (хорошо зная, что в казне нет ни гроша и что Дружкевич не дал бы, если бы даже и были) и предлагали совместный поход на татар. Дружкевич, прочитав письмо, злобно усмехнулся, потер руки и ответил на предложение Палия согласием.
Оба отряда встретились в Сороках. Региментарию понравилось, что Палий пришел к нему в шатер первый и, здороваясь, приподнял над головой шапку. Но остаться на обед Палий отказался. С региментарием были польские рейтары и наемные казачьи полки под командой наказного гетмана Гришка. Палий хотел было поговорить с Гришком, но увидев, как тот горделиво кивнул в ответ на его приветствие, отошел. С региментарием условились о переправе и дальнейшем маршруте. В Сороках оставили гарнизон в шестьсот человек (вышло так, что все это оказались казаки Палия).
Ночью из небольшого шатра Палия вышел Кодацкий, в ивняке отвязал коня и повел к реке. Тихо захлюпала вода. Немного погодя на другом берегу заржал конь.
Переправа началась рано. Первыми сели на суда рейтары Дружкевича и часть казаков Гришка. Дружкевич и Гришко тоже отправились на первом судне.
Палий усмехнулся им в спину. Он оставался руководить переправой.
Во второй рейс на суда сели все казаки наказного гетмана и три сотни Палия. Остаток полка тоже подошел к воде, ожидая переправы.
Палий следил за тем, как суда пристают к другому берегу. Он отломил веточку лозы и бросил на воду. Она закачалась и поплыла по течению. Полковник снова перевел взгляд на противоположный берег. Казаки выводили лошадей и уже садились в седла.
— Неужто мы просчитались? — сказал Палий Корнею Кодацкому.
— Быть этого не может! Не пойдут Гришковы люди с региментарием. Наши хлопцы ночью им все растолковали, до утра волновались казаки. Я сам ходил по сотням, все сделал, как ты велел. Ага, вон какой-то всадник машет шапкой, надетой на саблю, его окружают.
А на другом берегу происходило нечто похожее на раду. Там прозвучало несколько выстрелов, и казаки бегом повели лошадей обратно на суда. Региментарий был уже далеко в степи, когда увидел, что казаки уходят обратно. Дружкевич и Гришко прискакали на берег, но суда плыли уже посреди Днестра. Кроме рейтар, на берегу осталось лишь две-три
Переправившись назад, казаки подожгли суда. Все столпились на берегу, наблюдая, как плывут по течению огромные лодки, словно пылающие факелы, застилая черным дымом голубизну реки.
А на другом берегу бесновался Дружкевич.
Палий приказал садиться на коней. У самой воды возле Андрущенко собралось около десяти всадников. Андрущенко помахал пикой с привязанным к острию поясом. На той стороне заметили. Тогда, по приказу Андрущенко, десять казаков приложили ладони ко рту и закричали:
— Казаки-и-и! Тикайте-е! Орда иде-е-ет!
…Палий не поехал, как предполагал раньше, в Фастов. Он решил дождаться региментария возле Буга.
Но выбравшийся из-за Днестра региментарий, завидев палиевцев, бросил войско и удрал со своей свитой. Палий забрал обоз и все пушки Дружкевича, к Палию перешли теперь последние оставшиеся на том берегу Днестра сотни Гришка, а сам Гришко умчался вслед за региментарием. Рейтар обезоружили и отпустили на все четыре стороны.
Коронный гетман узнал об этом сразу же после бегства Дружкевича с Буга. Он послал жолнеров через Полесье, чтобы ударить на Палия. Но жолнеров не допустили даже до Полесья: их разбили палиевские сотники, посланные полковником еще перед отъездом в Сороки.
Глава 12
ПО ЦАРСКОМУ ВЕЛЕНИЮ
Солнце клонилось к закату. В лагере Мазепы, разбитом у стен Кизыкермена, пели казаки:
Ой, і жнуть женці, розжинаються,
На чорную хмароньку озираються,
Ой, то не хмара, то орда йде…
— Закрой полог, — поднял с подушки голову Мазепа. — Да пойди скажи, пусть там потише будут. И отдохнуть не дадут, разгорланились.
Джура задернул полог и побежал сказать казакам, чтоб не тревожили покой гетмана. Казаки, усмехаясь, выслушали джуру, однако петь не перестали. В последний раз перед сном набивали люльки, вглядывались в предвечерние сумерки. От кизыкерменских башен стлались по земле длинные косматые тени. Солнце быстро опускалось, и тени надвигались на самый лагерь. Вглядываясь в эти тени, каждый думал о завтрашнем дне, об осаде Кизыкермена.
Гетман, наконец, уснул, уверенный в предстоящей победе. Да и как не быть уверенным, если с ним пять полных полков, да еще Шереметев со стрельцами!
Наутро, едва джура тронул гетмана за плечо, Мазепа вскочил на ноги, наспех позавтракал и вышел из шатра. Полки уже готовились к бою. У шатра Мазепу ждал Шереметев.
— Как почивал, гетман?
— Ничего, слава богу. А ты?
— Тоже неплохо.
— Что ж, будем начинать? — спросил Мазепа, закладывая за пояс булаву.
— А может, подождем и начнем осаду? Крепость хоть и не высокая, а видать, зело крепка. Нам дело не к спеху. Чем дольше мы крепость продержим в осаде, тем больше адверсар [17] войск против нас слать будет. Под Азовом и легче станет. Государь мне об этом говорил. Тише едешь — дальше будешь, — так у нас говорится.
17
Адверсар — враг.