Семена времени (сборник)
Шрифт:
— Оставь, я сама, — сказала Джанет, которой вдруг почудилось, что Джордж ведет себя бестактно.
— Как скажешь, — отозвался муж. — В конце концов, эта штуковина — твоя.
— Мы не можем называть ее «штуковиной». Пускай будет Эстер.
— Хорошо, — согласился Джордж.
Джанет расстегнула последнюю пуговицу и пошарила под платьем.
— Не могу ничего найти.
— Наверно, выключатель находится под крышкой.
— О нет! — предположение Джорджа слегка шокировало Джанет.
— Дорогая, ты имеешь дело с роботом, а не с человеком.
— Знаю, — ответила
— Поворачиваешь ручку на пол-оборота вправо, затем закрываешь крышку, — сообщил Джордж, сверившись с инструкцией.
Джанет сделала так, как он сказал, и вновь присела на корточки.
Робот шевельнулся. Повернул голову. Сел. Встал. Выглядел он точь-в-точь как прислуга из какого-нибудь старого фильма.
— Добрый день, мадам. Добрый день, сэр. Рада вам помочь.
— Спасибо, Эстер, — поблагодарила Джанет, откидываясь на подушку. Вообще-то благодарить робота вовсе не обязательно, однако она полагала, что если не проявлять вежливость по отношению к роботам, скоро перестанешь быть вежливой и с людьми.
И потом, Эстер — не обычный робот. За минувшие четыре месяца она избавилась от наряда прислуги и превратилась в не знающую усталости, заботливую подругу. Джанет с самого начала трудно было поверить, что Эстер — всего-навсего механизм; чем дальше, тем больше робот казался ей обыкновенным человеком. То, что питалась Эстер электричеством, представлялось не более чем причудой. Пускай она иногда ходит кругами, пускай у нее случаются сбои (как в тот раз, когда подвело зрение, из-за чего Эстер на какое-то время перестала правильно определять расстояние); такое может случиться с кем угодно. Вдобавок механик, которого вызвали к Эстер, обращался с ней как доктор с больным человеком. Да, Эстер — подруга, причем гораздо предпочтительнее многих.
— Должно быть, ты считаешь, что я слабенькая и ни на что не гожусь? — спросила Джанет.
— Да, — отозвалась Эстер, от которой можно было ожидать чего угодно, только не уклончивости в ответах. — Я считаю, что все люди без исключения ни на что не годятся. Они устроены так, что их остается лишь пожалеть.
Джанет давным-давно бросила убеждать себя, что подобные ответы связаны с наличием у Эстер блока сочувствия, а также перестала представлять, как работают электронные цепи, формулируя ту или иную фразу. Теперь она принимала слова Эстер так, словно та была иностранкой.
— Наверно, по сравнению с роботами мы и впрямь мало на что способны. Эстер, ты такая сильная! Если бы ты знала, как я тебе завидую…
— Нас сконструировали, — сообщила Эстер, — а вы возникли совершенно случайно. Вам просто не повезло.
— Ты, разумеется, не согласилась бы поменяться со мной местами?
— Конечно, нет. Мы гораздо сильнее, не испытываем потребности в отдыхе и сне, нам не нужно существовать с химическим заводом внутри. Мы не стареем и не выживаем из ума. Люди такие хрупкие и неуклюжие создания! Им постоянно нехорошо оттого, что в организме что-то разладилось. А у нас если что-то и сломается, оно не болит и его легко заменить. Вы же напридумывали всяких слов вроде «боль», «страдание», «муки»,
— Хрупкие и неуклюжие, — повторила Джанет. — Именно такой я себя и ощущаю.
— Люди вынуждены жить осторожно, — продолжала Эстер. — Если мне оторвет руку, через несколько минут у меня появится новая, а если то же самое произойдет с человеком, он долго будет «страдать от боли» и новой конечности не получит — в лучшем случае у него останется обрубок старой. Между тем, создавая роботов, вы научились изготавливать надежные руки и ноги — гораздо крепче, чем ваши собственные. Людям следовало бы как можно скорее заменить свои конечности, но они почему-то упрямятся.
— Ты думаешь, металлические конечности приживутся? Честно говоря, я сомневаюсь. И потом, меня беспокоят не руки и не ноги. Если бы все было так просто… — Джанет вздохнула. — Ты слышала, что сказал сегодня утром доктор? Мне необходимо больше отдыхать. Похоже, он уже не надеется, что я сумею выкарабкаться, и лишь пытается подбодрить. У него был такой странный вид… Что толку жить, если здоровье позволяет только отдыхать? Бедный Джордж!… Сколько в нем терпения и заботы… Эстер, я жутко устала, я даже готова умереть…
Джанет продолжала говорить, обращаясь скорее к себе, чем к молчаливо внимавшей Эстер. Потом залилась слезами, но быстро успокоилась и подняла голову.
— Эстер, если бы ты была человеком, я бы этого не вынесла. Я бы возненавидела тебя за то, что ты такая здоровая и сильная… Нет, ты добрая и хорошая. Наверно, ты поплакала бы вместе со мной, если бы могла.
— Наверно, — согласилась Эстер. — Мой блок сочувствия…
— Не надо! — воскликнула Джанет. — Не вспоминай о нем. Эстер, я чувствую, что у тебя есть сердце.
— У меня есть то, что гораздо надежнее сердца. — Эстер приблизилась, наклонилась и подхватила Джанет на руки с такой легкостью, словно та ничего не весила. — Вы очень устали. Я отнесу вас наверх, в спальню. Поспите, пока не вернется ваш муж.
Джанет ощущала сквозь платье холодную кожу робота, однако сейчас ее это уже не тревожило. Какие крепкие у, Эстер руки!
— О, Эстер, что бы я без тебя делала?! — Помолчав, Джанет мрачно прибавила: — Я знаю, о чем думает доктор. Он считает, что в один прекрасный день я полностью лишусь сил и умру от слабости. Эстер, я не хочу умирать! Не хочу, не хочу…
Робот принялся укачивать ее, будто раскапризничавшегося младенца.
— Успокойтесь, милая Джанет. Все в порядке. Не надо думать о смерти. И плакать тоже не надо. Ведь вы же не хотите, чтобы хозяин застал вас в слезах.
— Не хочу, — подтвердила Джанет.
Продолжая держать ее на руках, Эстер направилась к лестнице на второй этаж.
Робот за стойкой поднял голову.
— Я хотел бы узнать, как моя жена, — сказал Джордж. — Я звонил вам около часа назад.
На лице робота тут же появилось выражение профессионального сочувствия.