Семена Зла
Шрифт:
— До смерти? — переспросил я.
— До смерти. Бывали случаи, хотя это и редкость.
Спокойно ответил старый рыцарь.
— Ты сказал, для обычного человека…
— Да, для нас есть разница. Обычные люди управляют перекачкой жизни бессознательно: испытывают желание помочь, и это помогает. Мы же, странники, обученные работать с собственной энергетикой, можем контролировать этот
Интересное дело выходило: получается, что именитый аристократ, имеющий множество вассалов, и сражающийся на дуэли в их окружении имел изрядное преимущество над противником, который их не имел, благодаря постоянной жизненной подпитке! Возможно, даже не подозревая об этом, но всё же!
— Это всё?
— Может да, может нет. Подозреваю, что мастера ордена могут проделывать с подобной связью нечто большее, однако открыто об этом они не говорят.
Караван шёл долго. Больше двух месяцев. За это время я успел оправиться от ран, и наставник принялся гонять меня на каждой стоянке, вырабатывая новую мышечную память. Мы ещё о многом успели поговорить — о заветах Отца и внутреннем устройстве ордена, о редких тварях и зельях, что умеют делать мастера-алхимики. Иногда мне казалось, что знания старого рыцаря просто бездонны — за время наших путешествий я узнал о королевствах и их людях больше, чем за восемь лет учёбы в монастыре. А ведь путешествия заняли меньше года…
Однако любое путешествие подходит к концу, и это не было исключением. Стены Кордигарда ничуть не изменились за этот год, однако сейчас, въезжая в них, я испытывал особенное чувство. Это было робкое чувство власти над будущим, предвкушение, надежда и неизвестность. Именно здесь всё должно было решиться, и сейчас я чувствовал это особенно остро. И пусть мне было неведомо будущее, в одном я не сомневался — именно здесь определиться, кто будет устанавливать дальнейшие правила игры. И у меня была бездна решимости сделать так, чтобы тем, кто устанавливает правила, был я.
Интерлюдия.
Четыре девушки сидели за одним столом, и слушали свою пятую подругу, которая и была хозяйкой небогато обставленной кухни.
— Повтори, пожалуйста. Ты сделала что?
Одна из них, коротко стриженная блондинка с парой шрамов на лице, прервала рассказчицу.
— Принесла клятву верности. Пожизненную. — недовольным взглядом уставилась на перебившую её подругу рассказчица.
Та, в свою очередь, заливисто расхохоталась.
— Я… сильная... независимая… не вступлю ни в один отряд... задницу мужики отполируют сальными
— Не будь так строга к ней, Фия. В конце концов, мы не раз обсуждали и подобный вариант — или ты вдруг решила протирать штаны в окрестностях Виталии до конца своих дней? Хочешь стать похожей на тётушку Марж? — рыжая и веснушчатая желтоглазая девушка, с заплетёнными в короткую косу волосами укоризненно посмотрела на подругу и ободряюще улыбнулась мрачной рассказчице.
— Да... Конечно, всё так... Просто это так смешно: именно Мелайя больше всех кричала о своей независимости, но по итогу оказалась первой кто легла под заезжего рыцаря. — блондинка вновь не удержалась и тихонько захихикала, немного виновато посмотрев на хозяйку дома.
— Ну, я бы не назвала это “легла.” Вассальная присяга не равна карьере через постель. Многие воины приносят лидерам отрядов такие. Я бы и сама от такого не отказалась, да только мне никто не предлагал. — девушка с коротким хвостом пепельно-русых волос одобрительно кивнула, показывая положительное отношение к решению подруги.
— Так или иначе, это подразумевает исполнение любых приказов. Молодой, вероятно, незамужний рыцарь, симпатичная девушка, что должна выполнить любую команду… Напоминает мне сюжет “Шиана и Гелиор”. — с улыбкой парировала рыжая, мечтательно зажмурившись.
Остальные три девушки слегка покраснели — с означенным романом они тоже имели некоторое знакомство. Невозмутимой осталась лишь черноволосая.
— Ты предпочла бы старого и морщинистого? От кувырков с молодым рыцарем ещё никто не умирал, так что, ничего страшного я здесь не вижу. — фыркнула блондинка.
— У меня для тебя две новости, Мелайя. Хорошая и плохая: с которой мне начать? — молчавшая до сей поры девушка с тонкими чертами лица, чёрными как смоль волосами и глубоко посаженными темно-карими глазами наконец подала голос.
— Начни с хорошей. — спокойно ответила хозяйка дома.
— Ты влюбилась.
— Я не влюбилась.
— Не стоит так яро всё отрицать, дорогуша. Ты действительно никогда не была на стороне Лары в этом вопросе. — черноволосая кивнула на девушку с русыми волосами.
Мелайя встала из-за стола, положила обе руки на стол и вперила в неё взгляд. Тяжело роняя слова, она отчеканила:
— Я. Не. Влюбилась.
Её визави ответила ей спокойным, рассудительным взглядом.
— Тебе так кажется, но мы знаем друг друга с раннего детства. Да и потом, в этом нет ничего плохого. Факты налицо — ты никогда не приняла бы столь поспешного решения, причём идущего вразрез с твоими жизненными принципами свободы и независимости. Я могу тебя понять: у тебя единственной из нас есть дом в Виталии. Ты можешь себе позволить такую позицию. А мы нет. Так что будь хорошей девочкой и признай истину, которую видим мы, но ты сама не можешь рассмотреть в упор.