Семейка
Шрифт:
Внутренне она заметалась, боясь и того и другого…
Наконец сообразила. Взяла чашку, которая всегда стояла на тумбочке, чтобы запивать лекарства, и побежала в гостиную. Там всегда оставался чайник с тёплой водой для чая – для тех, кто среди ночи проснётся, мучимый жаждой.
Тёплая вода всегда успокаивала.
И Лизонька доверчиво к ней подумала: а если она выпьет воду, то, может, не только заснёт, но и увидит обычный, нестрашный сон? Ведь вода заставит её задремать…
Дело сделано. Вода в чайнике и впрямь оказалась достаточно тёплой. Правда, выпила её Лизонька
Стараясь не думать о том, что ждёт её, заснувшую, женщина легла, с удовольствием, растянувшись на постели. Прохладное одеяло вскоре согрелось, и от уютного тепла Лизонька заснула мгновенно.
…Она стояла за деревом и тщетно старалась высмотреть на тропе красные шарики.
И завизжала, когда что-то ткнулось в её голые ноги.
Подпрыгнула от неожиданности и быстро попятилась. Красные шарики остались на месте, но она чувствовала их желание броситься на неё снова. Правда, пока что они мерцали на месте, как будто чего-то ожидали. Лизонька хотела снова побежать, но внезапно обнаружила, что ноги прилипли к земле. Хуже того – они начали постепенно уходить в землю! Как будто женщина стояла не на тропе, а на топком болоте!
Она плакала и пыталась вытащить ноги из неожиданно вязкой трясины, она даже хотела упасть в сторону и ползти! Но положение ног в гнилостной плотной жидкости не позволяло делать какие-либо движения – в болото Лизоньку затянуло уже выше колена.
А серые шерстистые мешки с ярко-красными глазами медленно окружали. И в этой медлительности ей чудилась издёвка тех, кто уверен: она больше никогда не проснётся!
Сердце ударило так болезненно, что Лизонька проснулась-таки.
Но спальню-комнатушку не узнала.
Выпрыгнув из постели, она некоторое время громко и с неприличным хрипом (помнила стороной) втягивала ртом воздух, которого не хватало, а потом машинально взглянула на подушку и с коротким визгом попятилась к двери, машинально стащив со стула кофту, в которой спала, если в комнате казалось слишком холодно.
Из-под подушки на неё блестели багровые глаза.
Почему… багровые? Не красные? Эта мысль не отпускала Лизоньку, пока она не ощутила, что нога в том месте, где в неё ткнулись красные шарики, странно свербит, будто она поцарапалась, а потом нечаянно просыпала в царапину… соль.
Женщина выбежала в общую гостиную. Здесь в тусклом свете пары свеч, оставленных на ночь, она разглядела, что нога и впрямь разодрана… Логика сработала сразу: багровыми шарики стали, напившись её крови!
Заполошный вскрик раздался уже на лестнице, ведущей на первый этаж, а затем – к входной двери в корпус. Если сначала Лизонька хотела отсидеться в гостиной, то при виде багровых шариков, которые в полутьме вырвались из её же комнаты и сейчас мчались следом за ней, она и выскочила на лестницы. Безумный взгляд на входную дверь – вот оно, спасение!
Не успевая застегнуть хотя бы пуговицы кофтёнки, Лизонька бросилась наружу.
…Адриан
Мужчина грузно сел, опустив ноги на пол и одновременно стараясь не разбудить жену. Кровать, хоть и старая, не скрипнула. Посидев немного на краю, он оглянулся на Нонну Михайловну, и осторожно, не сразу поднялся. Сунув ноги в меховые тапки и накинув на плечи старенький пиджак, который давно превратился в домашний, он мягко ступая, вышел из спальни. В общей гостиной апартаментов было тихо. Но синдром продолжал раздражать. Надо бы пройтись немного? Хм. Можно походить по лестницам, а там ноги успокоятся. И тогда – выпить воды и снова спать, благо время – второй час.
Он вышел из апартаментов и стал подниматься по лестнице на третий этаж, где расположился младший брат с женой. Хотел дойти до площадки этажа и спуститься. Но дверь в гостиную младшего брата оказалась полуоткрытой, и из зазора лился тускловатый свет. Адриан Николаевич, тихонько ступая в мягких тапках, подошёл к двери и стукнул разок. После чего заглянул в помещение.
– Владиславушка? – не слишком удивился он. – Что, не спится?
– Нет, - раздражённо ответил брат. – Сижу вот…
– Можно? К тебе?
Владиславушка мешкать не стал – кивнул. Вместе-то бессонную ночь коротать легче. Мужчины немного переговорили о том, как прошёл день, поругали малолетних родственников, устроивших снежный Армагеддон, а потом Владиславушка вынул игральные карты и предложил партию в покер.
Уже была сыграна третья партия и собирались перекинуться в последний разок, когда Адриан Николаевич вздрогнул.
– Ты что? – удивился Владиславушка, а потом, приглядевшись, спросил: - Послышалось что-то?
– Мне показалось – кто-то кричит, - с недоумением ответил Адриан Николаевич и положил свои карты на стол. – Подожди-ка минутку. Надо бы проверить…
Владиславушка открыл было рот спросить снова – что, мол проверять-то. Но насторожился. Не только Адриан Николаевич помнил страшные сновидения прошлого. А тут ещё коридор снова полнится страшилами… Так что, только немного промедлив, Владиславушка последовал за старшим братом. Причём Адриан Николаевич, заметив младшего брата за собой, обрадовался, хоть и не показал, что одному сложно спускаться в свои апартаменты, пусть даже расслышанный крик мог быть иллюзией.
Сначала в общую гостиную второго этажа проник Адриан Николаевич, а когда он обернулся к младшему брату, тот понял, что можно войти и ему.
– И что? – насторожённо спросил Владиславушка, когда старший брат заглянул к себе в спальню и удостоверился, что жена продолжает спать. И тут, успев оглядеться, предупредил брата: - Адриан, спальня Лизоньки открыта!
Адриан Николаевич, взяв свечу со стола в гостиной, кинулся в комнатушку и застыл на пороге. Постель разбросана, но хозяйка маленькой комнатки отсутствует.
Оба методично обыскали все три этажа корпуса, пока не сообразили встать возле входной двери в дом. И здесь-то увидели лежавший на полу снег, который уже подтаивал.