Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1
Шрифт:
Когда погода была хорошая, то играли в «лапту» на улице. Ещё часто играли в прятки. «Считалкой» определялся тот, кому «вадить», а остальные все от него прячутся. Первого, кого вадящий застукает, будет вадить следующим. Но всё равно надо обязательно найти всех до одного из спрятавшихся.
Вадил Юрка тёти Клавдин. Застукал первого. Нашёл всех, а Коли Горнеева нигде нет! Ну, как в воздухе растворился! Правила требуют найти всех! Юрка ходил, ходил по всем злачным местам, нигде нет! Пошёл в конюшню на той стороне речки. Речка была в то время такой что, разбежавшись хорошо, можно её перепрыгнуть! У многих против своих огородов на склоне к речке были небольшие плотинки, которые ещё назывались запрудами, для
Плотинка такая была под «низом» и у Жигаевых. Лозины, посаженные когда-то дядей Мишей, а может быть и его родителями, вымахали ого-го какие! Колю Горнеева осенила мысль, а что если спрятаться в кроне этих лозин? Во, Юрка, поищет!
И когда, сбившийся с ног, Юрка пошёл искать Колю на конюшню, он решил опередить его. Быстро слезть с лозины и сохранить секрет, где можно спрятаться ещё раз, вот такой был его стратегический план! Но лозина имеет особенность плохую. Она не любит быстрых лазутчиков. На ветки надо наступать с осторожностью. Они хрупкие, как стекло, и могут легко и совсем отвалиться. Это и произошло с Колей. На высоте 10, а может быть и более метров, он наступил на сучок. Сучок легко отломился и полетел вниз. Правая половина тела устремилась за ним. Левая половина ещё раздумывала, находясь на дереве. Правая половина решила догнать и перегнать сучок. Развернув голову к земле и стащив с дерева левую половину, тело быстро устремилось вперёд. Лидером в соревновании с сучком оказался Коля. Он развил такую скорость, что первым долетел до земли и на финише ушёл в тину по самую попу!
Но попа, находясь на поверхности и оценив всю ситуацию, командовала высвобождением из плена достойно! Потерь не было. На берег возвратились все части тела в целости. Вид, к сожалению, был не для людей со слабыми нервами!
Юрка, увидев это чудовище, обильно облепленное тиной, передумал возвращаться через речку и заорал нечеловеческим голосом:
– Чёрт! Чёрт! Чёрт!
После воплей Юрки все дружно сбежались на место происшествия. Действительно, скульптура была редкая по достоверности! Потом мы всей компанией довели Колю до дома, где он забрался с головой в кадушку с водой!
Ах, как жаль, что в те времена фотоаппараты были в народе большой редкостью!
ЧАСОВОЙ
Сестра моего папы, Анна Николаевна, которую мы, все её родные племянники, звали крестной, была для нас, практически, второй матерью. Отличалась она удивительной добротой, щедростью, умом, и, как Валентина Леонтьева (известная телеведущая), любила устраивать приятные и неожиданные для всех (даже для самой себя) сюрпризы. Жила она в «Сельмаше». Жила очень скромно, как позволяла зарплата уборщицы телефонной станции на заводе. Свои дети умерли в раннем возрасте от свирепствовавшей скарлатины и поэтому огромную, неиссякаемую, как родник, материнскую любовь она перенесла на нас. Мы это чувствовали и тянулись к ней как к родной Матери. Как бы не были ограничены по времени, всегда выкраивали возможность навестить ее в «Сельмаше».
Однажды оказался свободным целый воскресный день и она повела меня навестить бывших земляков по родной Кевде. Это к Паниным и к Палагиным. У меня какое-то чувство, что Кевдяшей в «Сельмаше» – половина жителей. Учился я в это время в Авиационном институте в Ленинграде. Хозяйка дома у Степановых,
Потом пошли всей компанией к Палагиным. Они были нашими соседями по Кевде, и жили напротив нас у нижней дороги. Первая встретила нас Немая.
Она прекрасно понимала всё по губам и очень доходчиво объяснялась руками. Мы к ней привыкли в детстве и как-то очень легко общались.
Всех из компании она узнала, а кто же я-то? Крестная приказала мне молчать. И спектакль начался.
Немая долго и пристально меня рассматривала в глаза. Что в её голове творилось, одному богу ведомо. Крестная пошла в наступление.
– Ну, что уставилась? Ай, не признашь?
Немая отрицательно покачала головой.
– Эх, ты! А говоришь, что всех Кевдяшей помнишь!?
Немая опять покачала головой.
– Может ты, и Миньку Смирнова не вспомнишь?
Она резко встрепенулась, широко открыв глаза и рот.
– Ведь это же Коля, сын его!
Что произошло дальше, никто не ожидал. Взрыв эмоций. Она как закричит, на языке, понятном только ей! Кинулась обнимать, целовать меня. Слезы полились рекой. И не только у неё, но и у всех окружавших нас, при виде этой сцены.
Крестная, как хороший дирижер, продолжает:
– Ну, что, вспомнила, как пехтелём-то лупила? Ну-ка, Коля, расскажи!
– Да чего же рассказывать-то. Что было, то было. Она же была часовым поставлена. Мать с отцом в Каменку к дяде Коле уехали, а её попросили подомоседничать. Какой корм дать скотине и чем напоить её ребятенки сами всё знают и всё сделают. Ты им только блины пшённые утром напеки. На ночь из дома не пускай. Пусть дома уроки делают.
Все, что было предписано инструкцией, было нами сделано засветло. А как только стемнело, собрались дома. Зажгли керосиновую лампу. Вставили «машинку» в голландку, засыпали сухой «назём» и затопили. Мудрый отец для лучшего прогорания «назёма» придумал и сделал специальную «машинку» с дополнительным сводчатым поддувалом. Работала она великолепно. Занялись уроками. Потом пришли гости: Шурка Яшкин, Пилис (Петька Борисов), Ваня Курдин. Начали решать задачи из книги «математическая смекалка». Соорудили из спичечной коробки замок, вокруг замка с 4-х сторон разложили спички-рыцарей. Условие задачи: как расставить рыцарей так, чтобы с каждой стороны было по 9 рыцарей?
Немая сидела на конике у двери и толкла в ступе пшено на блины. Увидев на столе спички, подошла и одним движением сгребла и «замок и рыцарей» в подол передника и, пригрозив кулаком, ссыпала все в карман фартука. Больше никто не рискнул взять вторую коробочку с круга над лампой. Поиграли в «дурачка» в карты и гости решили расходиться по домам. Но Немая замкнула крючок на двери и, постучав одной рукой по другой, с пальцами, раскрытыми веером, подула на них. Это означало, что на улице темно, нет света, и из дома выходить нельзя.
Яшкин, как самый смелый (его отец воевал в дивизии Чапаева!), придумал манёвр. По его плану мне надо было зайти справа и схватить Немую за левую руку, а он в это время скидывает крючок и вылетает в сени. Ваня Курдин, как самый хитрый, занял позицию у кута, для разбега.
Но, Немая, блестяще в доли секунды, разгадала «Кутузовский» план Яшкина. Ловким движением «пехтеля» съездила сначала по лбу мне, а, вторым концом, Яшкину. Я устоял. Видно лоб был покрепче, и движение навстречу «пехтелю» не было таким стремительным, как у Яшкина. Шурке Яшкину повезло меньше. Рухнул пластом на спину и лежит на полу без памяти, как Христос на распятии.