Семейное проклятие
Шрифт:
– Аглая Харитоньевна, – Настя с трудом смогла втиснуться в поток пьяных откровений, – может, мы Зою спать уложим? А то ей совсем нехорошо.
– Да ладно! Вон коньячку ей плесни – лучшее лекарство! – Проводница, видно, совсем захмелела. – Прогреет свой организм и будет, как огурчик.
И тянется налить малявке.
Настя решительно отодвинула стакан, рявкнула:
– Перестаньте! Ей же всего семь лет!
– Да ладно! В деревнях вон даже младенцам водочку дают! Чтоб крепче спали!
Тут уж Анастасия совсем затревожилась. Да
Только отпустит ли проводница двух благодарных слушательниц? Настя начала лихорадочно придумывать предлог, чтоб распрощаться, но тут тетя Агли зевнула. Взглянула на часы, хихикнула:
– Девять утра! Самое время на боковую!
Широким жестом указала сестрам на продавленный диван:
– Милости прошу, красавицы, располагайтесь, отдыхайте! Бельишко, извиняйте, не предлагаю.
Язык у нее заплетался, ноги тоже. Еле добрела до кровати, рухнула – и через минуту уже храпела.
Зоя испуганно взглянула на сестру:
– Настенька! Может, уйдем – пока она спит? Я уже себя нормально чувствую, честное слово!
Однако лоб – по-прежнему горячий, вид – несчастный, носик распух, глаза ввалились.
И Настя покачала головой:
– Нет уж, Зойка. Тебе сейчас нужно еще одну порцию детского нурофена и поспать – хоть немножко. А спустится температура – сразу в гостиницу переберемся.
Хотя Настя и понимала, что должна в подозрительной квартире не смыкать глаз, но сон сморил ее почти мгновенно. А разбудила ее – вот позор! – младшая сестричка. Нежной лапкой погладила по щеке, виновато молвила:
– Настя, прости, пожалуйста! Но я очень в туалет хочу!
Где они? День сейчас или ночь?!
В первую секунду старшая сестра растерялась: никак не могла понять, почему лежит на жестком диване без белья, а рядом – стол с объедками. Но быстро вспомнила: они в квартире у проводницы. Только где же хозяйка? Ее кровать пуста, небрежно застелена несвежим покрывалом.
Зойка же все извиняется:
– Я бы не стала тебя будить. Но мне – очень надо по-маленькому. А дверь заперта. Не знаю, что делать.
Это еще что за новость?
Настя решительно вскочила, метнулась ко входу, подергала ручку: действительно, глухо. Склонилась над замочной скважиной – ключа не видать. Замкнула, значит, и с собой забрала. А замок мощный, еще советский – шпилькой его не откроешь.
– Я уже давно жду, – вздохнула Зойка. – Думала сначала, что тетя Агли просто на кухню вышла и вернется сейчас.
Настя перевела взгляд на древний – в черно-белых фильмах такие видела – будильник. Семь часов вечера. Ничего себе они разоспались! Зато Зоинька сейчас выглядит куда лучше, чем утром.
Старшая сестра велела:
– Иди-ка
Малышка покорно распахнула рот.
Если ангина, то на миндалинах какие-то гнойники должны быть. Однако ничего подобного Настя не увидела. И насморка вроде нету.
Она одобрительно потрепала сестру по плечу:
– Молодец, прямо как солдат! В тяжелых военно-полевых условиях мгновенно пошла на поправку!
– Но только я очень хочу в туалет! – жалобно повторила девочка.
Настя обвела взглядом комнату. Решительно подошла к серванту, извлекла оттуда пыльную, псевдохрустальную конфетницу, протянула сестре.
– Делай сюда.
– Ой, ну что ты! Мне неудобно! – смутилась Зойка.
– Неудобно – тогда терпи. Или в окно прыгай. Шестой этаж, совсем ерунда, – отрезала старшая сестра.
Она грубила специально. Всегда, если хамишь, чувствуешь себя куда уверенней. Но только на самом деле ей с каждой минутой становилось все страшней. Куда проводница отправилась? Зачем их заперла? Зачем вообще пригласила к себе домой? Бабушка Вика, конечно, утверждает, что люди должны помогать друг другу, но тетя Агли на добросердечного человека как-то не слишком похожа. «Надо было просто доехать в ее вагоне до Москвы, и до свиданья!» – корила себя Анастасия.
Но теперь уж поздно страдать – остается только выкручиваться. «Тем более из плена на третьем этаже я уже однажды спасалась [7] , – усмехнулась про себя Настя. – Неужели не придумаю, как сбежать с шестого?!»
7
Подробнее об этом в романе А. и С. Литвиновых «Мадонна без младенца».
Правда, нынче у нее Зойка на руках. Нежная, как мартовская мимозка. Даже естественную потребность справить стесняется – забилась в угол комнаты, да еще стыдливо одеялком прикрывается. Будто она мужик, а не родная сестра!
Будь Настя одна – и раздумывать бы не стала. Связала бы из простыней веревку – и вперед, на волю. Но разве младшенькая решится?!
«А может, соседей позвать на выручку? Докричаться, раз коммуналка, получится запросто. И вряд ли они все с тетей Агли в сговоре».
Но поднять крик девочка не успела. В коридоре загрохотали шаги, щелкнул в замке ключ, и в комнату ввалилась хозяйка. Была она – Настя с первого взгляда определила – еще пьянее, чем после утренних коньячных стаканов. А за ее спиной – маячил дядечка. Сперва Анастасия даже обрадовалась, потому что выглядел тот почти один в один, как педиатр из Калядина. Старенький, толстенький, уютный. Однако взглянула «Айболиту» в глаза – и снова стало тревожно. Потому что, несмотря на улыбку, на добрые лучики морщин, были они похотливые, сальные. Такими взглядами Настю, бывало, награждали парни, что болтались вечером в центре Калядина у Дома культуры.