Семейное проклятие
Шрифт:
Зойка тоже перепугалась. Да еще пытается своим телом конфетницу (с желтой жидкостью внутри) заслонить, смех!
– Але, девчонки! – весело приветствовала их тетя Агли. – Чего кислые? А ну-ка, быстро улыбнуться, ать, два! Это приказ!
И сама промаршировала к Зоиньке, шлепнула ее по подбородку: типа, выше голову. Мелкая, конечно, совсем в комочек сжалась, и Настя тоже ощетинилась, рявкнула:
– А ну, не трогай ее!
– Тю-тю-тю, какие мы строгие! – пьяно расхохоталась проводница.
Но тут вступил старичок.
– Аглая, оставь ребенка в покое.
И обернулся к Насте, сказал с укором:
– Ты чего ж козявку такую за собой потащила? Сама – ладно, девица взрослая, самое время по свету попутешествовать. Но сестричка твоя – совсем еще младенец!
– Ничего и не младенец! – вдруг осмелела Зоинька. – Мне семь с половиной лет!
– Да, возраст серьезный, – усмехнулся дедуля. – Ладно, красавицы. Давайте, рассказывайте, что вас в столицу привело. И что вы здесь делать собираетесь?
Зоинька обычно при чужих ужасно стеснялась. Однако старичок ее будто загипнотизировал. Тут же начала рапортовать звонким голосом:
– Мы приехали на…
– Цыц! – оборвала сестру Настя. С вызовом поинтересовалась: – А кто вы такой, чтоб спрашивать?
– Ты… ты как с Аф-фанасием К-карловичем разговариваешь?! – взорвалась пьяным гневом проводница.
Старичок поморщился, но ничего тете Агли не сказал. И, глядя Анастасии прямо в глаза, произнес без тени смущения:
– А я, детонька, здесь король. Кого хочу – казню, кого хочу – награждаю.
– Вы издеваетесь? – как Настя ни старалась, иронии в голосе не прозвучало – только страх.
Старик же плотоядно улыбнулся. Заверил:
– Ни капли.
Достал из кармана ключ, запер дверь.
И велел проводнице:
– А ну, свои объедки со стола убери. И чай ставь. Мы с девочками говорить будем.
…Говорил, впрочем, сам. Что молодой девушке – особенно когда на ее попечении совсем юная сестра! – никак нельзя в большом городе без поддержки. А он готов предоставить обеим и кров, и стол, и материальную помощь. У него квартира огромная, в центре, а хозяйки нет. Денег – куры не клюют. Машина с шофером.
– Да и возможностями иного рода я богат. Вы ж обе какие красоточки! Самое место вам в актерской базе. Или на телевидении. Тоже организую. Без проблем. Знакомства имеются в самых высоких сферах. И одену, конечно, как куколок. А с вас в ответ и просить ничего страшного не буду, не дрожите. Не в том уж я возрасте, – хохотнул, – чтоб девчонок портить. Только и потребуется обиходить старика, пожалеть. Когда чайку заварить, когда массажик сделать.
И чуть не облизывается! Какая гадость!
Да еще – кто ж он такой, на самом деле, этот дядька? – от голоса его, уютно журчащего, ощутимо в сон клонит. У Зойки глаза уже совершенно осоловевшие, Настя тоже еле подавляла зевки. Окончательно загипнотизирует их, и что тогда? Начнет – со спящими – обжиматься? Или изнасилует?
Настя –
Бросок получился, что надо. Звон, брызги осколков.
– Ты что творишь, дрянь! – взорвалась Агли.
А отвратительный старикан метнулся к ней. Только бы не успел рот зажать!
Анастасия вспрыгнула на подоконник и что есть мочи заорала:
– Помогите! Пожар! Горим!!! Ноль один звоните!
– Ох, ду-ура! – закатил глаза старичок.
Девочка же продолжала вопить:
– Спасите! Полиция! Тут дети!!!
Народ внизу останавливался, задирал головы. Кто-то жал кнопки мобильника, кто-то наводил на нее фокус.
Да еще и в стену застучали, недовольный мужской голос забасил:
– Аглая! Что у тебя тут за дурдом?!
Глаза Афанасия Карловича испуганно забегали.
А Настя спрыгнула с подоконника, ловко обогнула проводницу. Схватила Зойку за руку и потребовала:
– Выпускайте нас! Быстро!
Снизу уже завывала сирена.
И старичок дрогнул. Отпер замок – руки у него, с удовольствием отметила Настя, тряслись.
Но прежде чем дать им пройти, сам ловким ужом протиснулся в дверь, бочком проскочил мимо возбужденного бугая-соседа.
Тот его, видно, знал. Останавливать не стал, только буркнул:
– Афоня, это ты там куражишься?
– Афанасий Карлович, вы куда?! – взмолилась вслед старому хрычу проводница.
Но тот на нее ноль внимания, бегом по коммунальному коридору – к входной двери.
Настя досчитала до пяти и, волоча за собой сестру, бросилась следом.
Подъезд, к счастью, оказался «правильным» – выходы в нем были на две стороны, и Настя безошибочно выбрала «черный». Пока со стороны улицы под разбитым окном собирались зеваки, она проволокла за собой сестричку через проходной – тоже повезло – двор и вытолкнула в какой-то переулочек. Было здесь тихо, грязно и неприкаянно, словно в далекой провинции, однако совсем рядом грохотал-дышал огромным зверем большой город. Туда – к троллейбусам, людям и сутолоке – Настя и собралась бежать. Но тут взбунтовалась Зойка. Встала посреди дороги резко, будто ишак, и решительно заявила:
– Никуда не пойду больше!
– Ты что, сдурела? – напустилась на сестрицу Настя.
Однако в ангельском Зоином личике уже отчетливо проступили черты дьяволенка. Девочка твердо заявила:
– Я прямо сейчас поеду домой. К маме!
Вот гадость! До чего ж не вовремя на сестрицу нашло!
Однако Настя прекрасно знала: если уж всегда покладистая Зоинька надумала заупрямиться, переломить ее невозможно. Остается лишь упрашивать – что чрезвычайно проблематично, когда в любой момент может появиться тетя Агли или, что хуже, полиция.