Семейные тайны
Шрифт:
— Ну что скажешь, Алексей? — спросил дядя. Не скрою, признание со стороны пусть и отставного, но всё же генерала, мне хорошо так, душевно польстило.
— А что тут сказать-то? — я пожал плечами и вздохнул. — Сделали всё-таки! Честное слово, сделали! Вот только...
— И что тебе опять не так? — удивился отец.
— Испытать надо, — напомнил я. — А где? Не на улицу же выходить?
Дядя, отец и брат переглянулись. Не хотелось бы так о них думать, но у меня сложилось впечатление, что столь простая и, главное, естественная мысль их до сих пор не посетила.
— Так мы же на заводе испытывали, — недоумённо сказал Василий.
— Ну, во-первых, это несправедливо, —
Васька виновато усмехнулся, отец с дядей тоже заулыбались.
— А, во-вторых, генералам это оружие дядя Андрей предлагать будет. Вот скажи, дядя Андрей, тебе же проще будет генералам объяснять достоинства этих винтовок да револьверов, если ты и сам их оценишь, да не одним умом, а и опытом тоже? Или как?
— Да уж, — вынужден был признать дядя, — куда как проще.
— В-третьих, генералы тоже люди, им и самим пострелять захочется, — тут мои родные понимающе хохотнули. — Только им-то будет где пострелять, а нам? В общем, отец, надо бы в подвале место для стрельбы обустроить, — заключил я.
— Дело говоришь, Алексей, — согласился отец. — Велю сегодня же Пахому заняться.
— И когда в Ундол поедем, всё это с собой возьмём, да патронов побольше, — добавил я, чем вызвал у всех искреннее оживление. Ну да, уж таковы мы, мужчины. Нам только дай такие игрушки, за уши потом не оттащишь.
Под такое дело дядя напомнил о необходимости за всё это выпить, отец мгновенно перевёл его идею в практическое русло, велев подать закусок, и вскоре уже мы уселись отмечать наш успех.
— С охотничьими-то ружьями у нас что? — поинтересовался я у Васьки.
— Да с ними всё хорошо, — довольно ответил брат. — До ума довели, машинку для переснаряжения патронов сделали, можно хоть сейчас начинать выделку.
— Я так полагаю, охотничьи ружья, револьверы и карабины под револьверный патрон надо поскорее окончательно испытать, вылизать да и запускать. Здесь нам генералы не указ, а деньги уже пойдут, — привлёк я внимание родных к коммерческой стороне дела.
— С Беккером договариваться надо, — отец не стал мелочиться и сразу вспомнил крупнейшего торговца оружием.
— Надо, — согласился я, — только так, чтобы он продавал наши стволы везде, кроме Москвы. В Москве надо свою оружейную лавку открывать, нечего тут с Беккером делиться. Да и постепенно в каждом городе государева уряда да земельных городах наша лавка должна быть или хотя бы представительство, чтобы покупатель мог через него себе ружьё или револьвер выписать.
— Ох, боюсь не пойдёт Беккер на такое, — покачал отец головой. — Тот ещё жук, привык оружейный рынок в кулаке держать. Наверняка себе исключительную привилегию на продажу запросит. Да и лавку или представительство, как ты говоришь, в каждом государевом да земельном городе мы пока не потянем...
— Но у нас же есть представительства во многих городах, — напомнил я. — Надо напечатать каталоги оружия да разослать по ним, пусть хоть сколько-то продадут по выписке. А Беккер... Да пёс с ним, пусть его лавки наши ружья и револьверы берут. Но — кроме Москвы. Москву Беккеру отдавать нельзя. Никак нельзя!
— Почему именно Москву? — не понял Васька.
— Потому что в Москве у нас Военная Палата, Палата Внутренних дел, да другие государевы ведомства, которым оружие понадобиться может. Их генералы да чиновники должны видеть, что всё у нас с выделкой оружия хорошо, раз мы сами его и продаём. Опять же, сколько-то револьверов
— Тоже верно, — признал дядя. — Ты, Филипп, давай с Беккером договаривайся, ежели что, так и я с ним поговорю тоже.
— Вот прикину, сколько мы в Александрове сможем пока тех ружей да револьверов делать, так и поговорю, — ответил отец. Да, это он верно заметил. Пока не расширимся, нас возможности Александровского завода будут сдерживать. Эх, как бы не пришлось-таки жениться на Александре Бельской... Вот уж не хотелось бы. Я уже начал думать, а не завести ли мне песню о непонятном интересе Бельских в этом брачном союзе, но тут вклинился дядя Андрей:
— А к осени нужно будет хоть сколько-то ружей для показа генералам, — напомнил он.
— Только они должны быть доведены до ума, — опять взялся за своё я. — Отстреляны, проверены, да ещё чистку их отработать да составить к винтовкам полное наставление — как заряжать, как стрелять, как чистить. В солдаты идут парни чуть посмышлёнее, чем обычные деревенские, но всё равно же крестьяне в основном.
Да, армия тут у нас — дело добровольное. Если бояре, дворяне да казаки служат по обязанности, то солдаты и урядники со старшинами поступают в службу по своей воле — либо на семь лет рядовым с возможностью дослужиться до десятника, либо на пятнадцать лет, опять-таки, начиная с рядового, но дослужиться могут аж до старшины, а особо способные — даже в офицеры выйти. И ничего, хватает желающих. Кто меняет бедность на сытную кормёжку, добротную одежду да тёплую казарму, кто в люди выбраться стремится, а кто и мечтает о славе да подвигах, таких тоже хватает. Но в любом случае этих крестьянских да мещанских парней надо учить разбирать затвор для чистки, а потом и собирать его, причём делать это быстро и без ошибок. Ну да не моя это забота, на то в армии старшины да урядники есть, вот для них и понадобится наставление. Впрочем, отец с дядей такой мой подход к делу оценили, а Васька, похоже, начал считать меня кем-то вроде гения. Ну пусть считает, я же не против...
Договорились в итоге так: Василий возвращается в Александров, доводит там те изделия, что я сегодня одобрил, до предварительной готовности к серийной выделке. Как только он подаёт известие, что таковая готовность достигнута, мы сами прибываем туда, решаем вопрос, отстреливаем винтовки, что готовим для армии, затем берём с собой сколько-то стволов и едем в Ундол, устраиваем там себе отдых со стрельбой, потом окончательно решаем, как вылизать винтовки до такого состояния, чтобы генералам не стыдно было показать. Для меня в этой программе наиболее привлекательно смотрелось то, что её можно было разбить на отдельные этапы с перерывами между ними, а то упускать из виду розыскные дела тоже совсем не хотелось бы.
Кстати, что Шаболдину и Елисееву я подарю по револьверу, я для себя уже решил. Надо будет у тех мастеров, кто по моим образцам сумки делает, заказать кобуры, как обычные, так и для ношения револьверов под одеждой, да себя, любимого, при этом тоже не забыть. Подумав ещё немного, я расширил список получателей стреляющих подарков, добавив в него майора Лахвостева и отставного есаула Турчанинова. По уму да по справедливости стоило вписать туда ещё и моего университетского приятеля Альберта, который граф фон Шлиппенбах, это же подаренные им карабин и револьверы подтолкнули меня к работе над нормальным оружием, но Бог знает, когда я теперь соберусь в Пруссию...