Семейные тайны
Шрифт:
— Нет, это просто невыносимо. — У нее защипало в глазах. — Не хватает еще, чтобы я опять расплакалась.
— Плакать незачем, — тихо сказала Анна. — Просто я хотела, чтобы ты знала: я тебя понимаю. По роду своей деятельности мне постоянно приходится сталкиваться с чужим горем. Я видела и избитых женщин, и детей, которые регулярно подвергаются жестокому обращению, и мужчин на грани самоубийства, и стариков, брошенных погибать в нищете. Я переживаю за каждого, Сибилл. За каждого, кто обращается ко мне за помощью. — Она вздохнула и расправила пальцы. —
— Да, конечно. — Болезненное напряжение, сковавшее плечи, постепенно уходило. — Иначе нельзя.
— Но с Сетом вышло по-другому, — продолжала Анна. — Он взял меня за душу с первой минуты, и я ничего не могла поделать. Пыталась, но не могла. Размышляя об этом, я пришла к выводу, что чувства к нему жили во мне всегда, еще до того, как мы познакомились. Сама судьба свела нас вместе. Ему было суждено войти в эту семью, а эта семья должна была стать моей.
Рискуя запачкаться, Сибилл опустилась на диван.
— Я хотела сказать тебе… Ты так добра к нему. Ты и Грейс. Вы обе столько ему даете. У него чудесные отношения с братьями, и плодотворное мужское влияние, безусловно, важно для мальчика. Но без женского участия, без того, что даете ему вы с Грейс, его жизнь была бы вдвое беднее.
— Ты тоже можешь многое ему дать. Кстати, он на улице, — сообщила Анна. — Никак не налюбуется своим парусником.
— Я не хочу его расстраивать. Мне пора идти.
— Твой вчерашний побег понятен и простителен. — Анна с вызовом посмотрела на нее. — Но если ты повторишь подобное и сегодня, это будет малодушием.
— Похоже, ты настоящий профессионал в своем деле, — помолчав с минуту, сказала Сибилл.
— Не спорю. Иди поговори с ним. Если мне удастся в ближайшее время подняться с кресла, сварю кофе.
Это нелегко, думала Сибилл. Нелегко идти по газону к мальчику, сидящему в симпатичном паруснике и грезящему о быстром скольжении по волнам. А собственно, на что она надеется?
Глупыш первым заметил ее и, навострив уши, с лаем кинулся к ней. Сибилл собралась с духом и вытянула вперед руку, пытаясь отвратить его от себя. Глупыш, принявший оборонительный жест за ласку, подпрыгнул, ловя ее пальцы.
Шерсть у него была теплая и мягкая, в глазах обожание, а морда до того потешная, что Сибилл невольно улыбнулась.
— Ты и вправду глупыш, верно?
Пес сел, поднял лапу и держал на весу, пока Сибилл ее не пожала. Удовлетворенный, он помчался назад к паруснику, где ожидал приближения гостьи Сет.
— Привет. — Мальчик остался сидеть на месте, теребя трос, отчего маленькое треугольное судно легонько покачивалось на воде.
— Привет. Ты еще не выходил на нем в море?
— Не-а. Анна не разрешила. — Он передернул плечом. — Будто мы утонем!
— Но день рождения-то тебе понравился?
— Да, классно было. Правда,
— Пожалуй, это ты верно рассудил.
Повисло тягостное молчание. Оба смотрели на воду, пытаясь придумать, что еще сказать.
Сибилл взяла инициативу на себя.
— Сет, я не попрощалась с тобой вчера. Так уходить, конечно, некрасиво.
— Пустяки. — Он опять передернул плечом.
— Я не думала, что ты помнишь что-либо вообще из того времени, когда гостил у меня в Нью-Йорке.
— А мне казалось, что я все это просто нафантазировал. — Больно уж неудобно сидеть в паруснике, запрокинув голову. Сет выбрался на причал и примостился на краю, свесив вниз ноги. — Иногда мне снилось что-нибудь из той поры. Игрушечная собака и прочее.
— Твой, — тихо промолвила Сибилл.
— Да, смешной я был. Она никогда не рассказывала о тебе, вот я и решил, что просто все выдумал.
— Иногда… — Она отважилась сесть рядом с ним. — Иногда мне тоже так казалось. А та собачка у меня по сей день.
— Ты ее сохранила?
— Это все, что у меня осталось от тебя. Я ведь очень к тебе привязалась. Наверное, сейчас тебе трудно в это поверить, но я не преувеличиваю. Хотя не хотела привязываться.
— Потому что я ее сын?
— Отчасти. — Я обязана быть с ним откровенной, приказала себе Сибилл. — Знаешь, Сет, она никогда не была доброй. В ней заложено что-то уродливое, извращенное. Хорошо ей бывает только тогда, когда тем, кто с ней рядом, плохо. Я не хотела впускать ее в свою жизнь. Думала, пусть погостит у меня день-два, пока я найду для вас двоих подходящее жилье. Таким образом я исполнила бы свой сестринский долг и оградила себя от неудобств.
— Но ты не выгнала нас.
— Сначала я выдумывала всякие предлоги. Пусть останутся еще на одну ночь, потом еще на одну. А потом призналась себе, что не выгоняю ее из-за тебя. Думала, найду ей работу, жилье, помогу наладить жизнь и тогда ты все время будешь рядом. У меня никогда… Ты любил меня, — заставила выговорить себя Сибилл. — До тебя меня никто никогда не любил, и я не хотела это терять. А когда потеряла, взяла себя в руки и вернулась к прежнему образу жизни. Я думала больше о себе, чем о тебе. И теперь хотела бы как-то искупить вину за свой эгоизм.
Сет отвел взгляд, стал смотреть на свои ноги, которыми болтал над водой.
— Фил сказал, что она звонила тебе и ты послала ее в задницу.
— В несколько других выражениях.
— Но ведь ты это имела в виду, верно?
— Пожалуй. — Сибилл подавила улыбку. — Да.
— У вас с ней одна и та же мать, но разные отцы, так?
— Так.
— А ты знаешь моего отца?
— Нет, я с ним не знакома.
— Но ты знаешь, кто он? Она все время выдумывала разных парней, разные имена и прочее дерьмо. И тому подобное, — поправился мальчик. — Просто мне интересно.