Семейный портрет с колдуном
Шрифт:
– Мы едем на Белый Остров, - сказала я решительно. – Только побыстрее, – ещё одна монетка перекочевала из моей сумочки в ладонь кучера, и тот, пожав плечами, проворчал, что за плату отвезет меня хоть на луну, но лошадям всё-таки нужен отдых.
Дорога до Белого Острова заняла полтора дня, и в очередной маленький городок мы въехали под утро. Я была измучена путешествием и тяжелыми мыслями, но едва мы миновали городские ворота, предъявив документы, я высунулась в окно, жадно вглядываясь в улочки и дома.
Нет, я ничего не помнила. Я никогда не бывала
Но уезжать, не узнав всё наверняка, было глупо, и я остановилась в гостинице, а рано утром отправилась в пансион святой Клер. Там меня встретили далеко не так радушно, как в Эйкедже. Настоятельница пансиона матушка Кларисса (которую я тоже видела впервые в жизни), объявила, что не помнит меня, что я никогда не обучалась в ее пансионе и отказалась пропустить во внутренний двор, потому что вход в пансион разрешен только ученицам, а липами можно полюбоваться и в общественном саду, в центре города.
Я попыталась настаивать, попросив проверить списки выпускниц, но лицо настоятельницы приобрело воинственное и непримиримое выражение, будто я ненароком попросила одолжить мне пару тысяч золотом:
– В прошлом году в пансионе был пожар, - произнесла она сердито, - и все архивы уничтожены. Но в любом случае, они и не нужны. Вы мне незнакомы, леди, а на память я, к вашему сведению, не жалуюсь.
Это был провал, и мне ничего не оставалось, как покинуть пансион. Я брела по улице, направляясь к гостиной, и в голове было пусто, а в душе – пусто вдвойне. Где же искать ответы на загадки твоей жизни, Эмили Валентайн?
Как-то незаметно я свернула к центру города, прошла мимо пустой ещё базарной площади и оказалась перед общественным садом, о котором говорила настоятельница. Липовая аллея уходила в сторону искусственного пруда, а вдоль дорожек пышно цвел белый шиповник, наполняя воздух божественным ароматом. Разве не это я помнила о своей юности?..
Ноги сами понесли меня вперед, хотя я понятия не имела, куда идти и что искать. В конце аллеи, на берегу, стояли качели. Две девушки качались на них, весело взвизгивая – одна сидела на деревянном сиденье, вторая толкала её в спину. Я замедлила шаг, наблюдая за ними. Теперь мне казалось, что я тоже когда-то забавлялась так…
Качели…
Цветущий шиповник…
Или это был просто сон, который я увидела в доме Аселина? Там ведь тоже были качели…
Я пошла вдоль берега и оказалась возле беседки, спрятанной в зарослях, поднялась на крыльцо, но потом спустилась и остановилась возле липы, росшей чуть в стороне. На ее коре кто-то вырезал рисунок – буквы «Е» и «S», взятые в сердце. Я погладила гладкий ствол липы ладонью.
Почему же мои воспоминания такие странные? И на самом ли деле меня зовут Эмили Валентайн?
Простояв возле липы, я вернулась тем же путем, по аллее, и вышла на базарную площадь, где торговки уже занимали места, раскладывая по прилавкам зелень и овощи, выставляя клетки с домашней птицей и продавая пирожки на разнос.
Я купила пирожок с вареньем, потому что была ужасно голодна,
Сейчас мне только и остается, что вернуться… Но куда? В столицу? В Саммюзиль-форд? Или лучше сбежать, как советовал королевский колдун?..
– О! Вы вернулись, милочка Эмили! – раздался вдруг веселый женский голос, и я вздрогнула, услышав свое имя.
Оглянувшись, я увидела прилавок, заваленный мешочками из полупрозрачной ткани. Мешочки были наполнены душистыми цветочными лепестками и благоухали на весь ряд. Торговка, сидевшая на перевернутом бочонке, махала мне рукой и улыбалась так приветливо, что не оставалось сомнений – она звала именно меня.
– Вы меня знаете? – пролепетала я, подходя к ней.
– А вы меня – нет? – засмеялась она, показав ровные белые и крепкие зубы. И сама она была румяной и крепкой, как осеннее яблоко. – Забыли обо мне? Коротая же память у юных девиц! Как ваш муж, дорогая леди?
– Муж? – пробормотала я, пытаясь справиться с изумлением. – Вы ошиблись, я не замужем. Я только собираюсь замуж…
– Почему же вы столько тянули? – удивилась она, раскладывая мешочки. Красные – к красным, синие – к синим.
– Вы говорили, что у вас свадьба со дня на день.
– Когда говорила? – спросила я, запинаясь.
– В позапрошлом году, когда же еще, - она снова расхохоталась.
– Вы все позабыли?
– Два года назад? Замуж? – только и смогла произнести я.
О каком замужестве может быть речь? Два года назад мне было всего семнадцать, я примерно училась в пансионе… в каком-то пансионе, и не думала о сердечных делах.
– Ничего не понимаю, - торговка посмотрела на меня, вскидывая брови. – Вы – леди Эмилия? Вы обучались в пансионе святой Клер? Это ведь точно вы?
– Да, - выдохнула я, боясь спугнуть удачу, потому что небеса послали бедной Эмили весточку. – Но я была больна и потеряла память, - теперь я лгала вдохновенно, глядя на торговку с надеждой и мольбой. – Доктор рекомендовал приехать сюда, чтобы вспомнить прошлое. Расскажите, что знаете обо мне, это может помочь.
– Ах вы, бедняжка, - посочувствовала она. – Где вы остановились? В гостинице? Приходите ко мне сегодня на чай, как раньше.
– Как раньше?..
– Не помните? Дом с красной черепицей, возле старого каштана, вторая улица, как идти с площади.
– Спасибо, я приду, - поблагодарила я, и затопталась на месте, боясь уйти. Потому что – вдруг эта женщина исчезнет? Или когда я снова увижу ее – забудет о моем существовании.
– Садитесь рядом, - женщина правильно угадала мои страхи и выкатила из под прилавка ещё один пустой бочонок, перевернув его вверх дном. – Будете помогать мне, как раньше. Рассыпайте вот эти лепестки по мешочкам, - она поставила передо мной корзину с сухими лепестками белого шиповника, и я послушно села на бочонок, взяв из другой корзины тонкий тканевый кармашек со шнуровкой на горловине.