Семейный заговор
Шрифт:
Когда Джордж наливал себе виски, мощный порыв ветра распахнул не закрытое на задвижку окно. Альберт вскочил и, подняв морду, протяжно завыл. Джорджу пришлось бросить в него подушкой.
Мисс Рейнберд спокойно читала при свете настольной лампы. Она на мгновение отвлеклась и взглянула на стоящее в глубине комнаты кресло, где обычно сидела мадам Бланш во время сеансов. И тут ей показалось, наверное из-за игры света и тени, будто и сейчас в нем кто-то сидит. Впечатление было настолько сильным, что на какую-то долю секунды она поверила в реальность происходящего. Мисс Рейнберд почувствовала, как мурашки побежали по ее телу. Когда она поняла, что в кресле никого нет, то раздраженно покачала головой,
Именно в это время в небольшом лесу на западе графства Солсбери умерла Бланш.
Глава 9
Грэндисон вернулся с совещания на Даунинг-стрит, 10 с такими указаниями, каких и ожидал Буш: все требования похитителя должны быть удовлетворены. Чтобы не подвергать риску жизнь архиепископа, любые действия полиции или их департамента исключались. Условное объявление будет помещено в понедельник в газете «Дейли Телеграф». После этого управление должно получить от Торговца инструкции по передаче выкупа и освобождению заложника. Никаких сообщений в печать. Утечка информации сейчас представляла опасность для жизни архиепископа, а после — ставила под удар репутации высокопоставленных чиновников правительства и полиции. Если когда-нибудь эта история и всплывет наружу, то можно будет объяснить, что проведение операции требовало абсолютной секретности.
Родным архиепископа, как и некоторым иерархам церкви, сказали правду. Для остальных был подготовлен пресс-релиз, в котором сообщалось, что архиепископ болен и по настоянию врачей проведет несколько дней дома. Отменялись все мероприятия с его участием.
Буш понимал, что все идет именно так, как задумал похититель. Если даже в ближайшие дни Бушу повезет и он узнает имя преступника и место, где содержится архиепископ, все нравно он не сможет ничего предпринять до того, как будет выплачен выкуп и архиепископ вернется домой. Грэндисон особо выделил этот момент: ни одного шага, который поставил бы жизнь похищенного под угрозу.
Архиепископа схватили, когда он совершал свою традиционную прогулку вдоль озера в Ривер-парке — либо до, либо после посещения часовни. Замок на калитке был сломан. Письмо сэру Чарльзу похититель подбросил в почтовый ящик садовника. Шеф Скотланд-Ярда был единственным полицейским, знавшим о похищении. Когда Грэндисон объяснил ситуацию Сэнгвилу и Бушу, последний заметил:
— Это настолько просто, что удивительно, почему никто не сделал этого раньше.
Грэндисон покачал головой:
— Не совсем так. Это дерзкое и нахальное преступление. Мы снова будем сидеть в этом чертовом холле, приедет мужчина или женщина, заберет полмиллиона и скроется. В деле можно будет ставить точку, потому что мы их больше не увидим.
— Но если?.. — Сэнгвил приподнял очки и устало потер глаза.
— Вы прекрасно знаете ответ на свой вопрос. — Грэндисон пожал плечами. — Вы лично ввели в свой компьютер всю информацию и перебрали возможные варианты. Решения нет, остается только молиться. Я уже давно посоветовал Бушу заняться этим, но он отказывается стать на колени и принести жертву какому-нибудь языческому богу. Человек, задумавший это, готов принести самого себя в жертву, если боги от него отвернутся. Но они не покинут его, пока кто-нибудь не смирит свою гордыню и не принесет более щедрого дара.
Буш решил подыграть Грэндисону. Он прекрасно понимал, что шутливая проповедь — маска, скрывающая глубокое отчаяние Грэндисона. Не будь приказа сверху, он ни за что не принял бы те правила игры, которые навязывает им преступник.
— Но чем мы располагаем, что можем предложить? — спросил Буш.
Грэндисон улыбнулся.
— Всегда найдется что-нибудь, чем можно ублажить темные силы, управляющие временем и случаем.
Сэнгвил засмеялся:
— По-моему, вы не шутите.
— Разумеется, нет. Надо молиться о случае, который нарушит план преступника. Иначе мы станем простыми свидетелями
На следующий день, в понедельник, в колонке «Дейли Телеграф» появилось следующее сообщение: «Феликсу. Дома все в порядке. Пожалуйста, пиши. Джон».
В тот же день, часов в десять, фермер из Солсбери, идя по лесу, наткнулся на автомобиль, стоящий примерно в трехстах ярдах от дороги. Сидящая за рулем женщина была мертва. Окна машины оказались закрытыми, за исключением ветровика заднего правого стекла. В него был вставлен резиновый шланг, идущий от выхлопной трубы.
Не открывая автомобиля, фермер вызвал полицию. Когда патруль прибыл на место происшествия, один из полицейских опознал Бланш. На ее перчатках были следы ржавчины и грязи, появившиеся, очевидно, оттого, что она вставляла шланг в выхлопную трубу. Рядом на земле валялись пассатижи из набора инструментов.
Весь субботний день и полдня в воскресенье лил дождь. На туфлях Бланш было много грязи, налипшей, вероятно, когда она пыталась закрепить шланг. Следы шин и отпечатки туфель у багажника машины были сильно размыты дождем.
Отсутствие Бланш в выходные дни не беспокоило Джорджа. Ее визиты к нему не были регулярными. Иногда она звонила и предупреждала о своем приходе, а иногда появлялась без звонка. Если Джордж не выполнял задания Бланш, они могли не видеться неделю и больше. Мать Бланш также оставалась спокойной. Дочь вышла из дому в субботу утром, сказав, что едет за город. Бланш никогда не говорила о своих профессиональных делах. Когда она не пришла ночевать, миссис Тайлер решила, что дочь поехала к Джорджу. Полиция сообщила миссис Тайлер о смерти дочери в полдень. За ней прислали машину — ее присутствие на опознании было необходимо. Вскрытие трупа проводилось вечером того же дня.
Это был третий вечер архиепископа в подвале, но пока он не встречался со своими похитителями. Он в точности выполнял инструкции, которые ему давали по внутреннему динамику. Архиепископ сразу понял цель похищения, он помнил о случаях с Арчером и Пейкфилдом. С последним ему даже довелось встретиться после освобождения. Архиепископ внимательно выслушал рассказ о пережитом и про себя удивился маленькому выкупу, который требовал преступник. Естественно, ему было интересно знать, сколько запросили за его освобождение. Но главное для него заключалось в другом., Он прекрасно понимал, что любая сумма, большая или малая, будет взята из фондов церкви. Собственная судьба его не беспокоила — все в руках Господа, — а времени для молитв и размышлений было более чем достаточно. Кормили пленника очень хорошо. Вино, поданное на второй день вечером, было столь высокого качества, что он не постеснялся бы выставить его для своих гостей. Готовясь ко сну, архиепископ прочитал молитву, не забыв помянуть в ней и своих похитителей. Он не сомневался, что это были мужчина и женщина, встреченные им возле часовни. «Странный и жестокий мир, в котором мы живем, — подумал он. — Впрочем, мир всегда был таким, и, не будь веры, существование в нем стало бы и вовсе бессмысленным».
В ту ночь мисс Рейнберд не спалось. Она проснулась около пяти утра от сильной головной боли. Она не помнила, что ей снилось, но была уверена, что какие-то кошмары, причем связанные с мадам Бланш. Это уже чересчур, если во сне ее будет мучить не только Хэриет, но и мадам Бланш. Тут она вспомнила, как однажды мадам Бланш избавила ее от головной боли и объяснила, как поступать в таких случаях.
Закрыв глаза, мисс Рейнберд представила, что мадам Бланш стоит рядом и легко массирует ее лоб кончиками пальцев. Она даже почувствовала ее прикосновение. Несмотря на коммерческий интерес этой дамы, у нее действительно был какой-то дар. Необыкновенная женщина! Мисс Рейнберд неожиданно заснула, а проснувшись через час, обнаружила, что боль прошла.