Семицвет: молодость богов. Части 1-2

Зайцев Святослав Викторович

Аэробус пристыковывался нехотя. Это был последний рейсовый аэробус и, видимо, водитель спешил домой, к жене и детям, а тут — состыковка.

— Неужели пробка. — вздохнул рыжий. — Только бы не пробка…

— Какая пробка. Ночь на дворе! — ответил толстый. В салоне раздался шипящий звук. Из пристыкованного флаера на борт зашел охранник и человек в форме воздушных линий с каким-то прибором. На его, Сона памяти, билеты проверяли в первый раз. И было совершенно очевидно, что никакие им билеты не нужны и они его ищут.

— Билеты нужны. — сказал толстый.

— И

вправду, билеты нужны… — сказал рыжий задумчиво. Волосы у рыжего были длинные, в хвостике. А толстый был в клетчатой рубашке и ел апельсин. Отчего по вагону вкусно пахло.

— А у кого билеты? — спросил толстый с апельсином.

— Вон у того. — сказал рыжий и глянул на спящего. Толстый попихал спящего… Тот что-то мычал сквозь сон, но ничего не отвечал. Контролер остановился рядом с ними и стал задумчиво смотреть на собравшихся. И пенриодически — на охранника. Охранник был растерян, словно его заставили что-то делать, а контролер злился на охранника. От чего охранник часто отводил глаза и нервно ерзал.

Спокойнее всех был Толстый, ему было асболютно наплевать на нелепость ситуации, больше всего он хотел продолжить игру, потому, нехотя он вытащил из-под спящего сумку и беспардонно стал там рыться. В сумке лежали какие-то склянки, тренировочные штаны, шарф и две пары носков. Носки Толстый брезгливо выбросил. Штаны положил рядом. Шарф напялил на шею и стал рыться дальше… — О! Орешки! — сказал он спустя пару минут.

Достал пачку с фисташками, распечатал и начал грызть. Сгрыз две штуки и продолжил поиски. Поиски усложнились крошками и поводками. Крошки были от булки. Булка давно засохла, стала крошиться и заполнила всю сумку. Ещё там был огрызок от яблока. Запахло едой. Сон сглотнул — пирожок переварился в его желудке мгновенно и снова хотелось есть. Громко заурчало.

— Орешки мелкому. — сказал Толстый и кинул Сону распакованную пачку.

— Спасибо. — сказал Сон.

— Так! — сказал Толстый вытряхнув сумку до дна. — А что будет если у нас нет билетов? Штраф платить?

— Нам придется проводить вас в участок.

— Чееееерт! — сказал Толстый.

— Есть билеты. — сказал Сон и достал билеты. Отсчитал четыре штуки. Подал.

Толстый удивленно открыл рот. Контролер жадно схватил бумажки и проверил по прибору. Затем протянул прибор охраннику.

— Здесь его нет. — сказал он.

— Провер ещё раз. — ответил охранник. Контролер снова прошелся прибором.

— Нету, — сказал он. — Извините за беспокойство, не забудьте утилизировать билеты. — сказал он и почти силой потянул охранника за собой. Когда они они покинули аэробус, проснулся тот, что все время лежал. Протер глаза.

— А что случилось?

— Контроль. — апатично сказал рыжий, взяв в руки планшет.

— Контроль. — промямлил Толстый, жуя апельсин.

— Контроль. — согласился Сон, расслабляя ладонь, которая все это время сжимала нож, спрятанный под сумкой с барахлом.

Разлом был пуст… Студенты ушли к общежитию. спустившись с трапа на мост, он достал планшет и

включил карту. Карта мгновенно определила его местоположение. Его дом находился на севере. Судя по карте — топать туда было предостаточно. Однако именно там сейчас находился привратник, через который Василиска вышла в Тест… И не вернулась. Он попытался дозвониться до Снежинки и Лизы — бесполезно. После мобилизации все телефоны как отрубило. Он сел на землю и стал соображать. Из всех вариантов — идти пешком был самым простым и действенным. Однко он не знал дорогу — но знал направление… Набрав воды с моста, он отряхнулся, подышал ещё холодным, влажным воздухом и двинулся в путь.

Минут через сорок разлом закончился и стало светло. Стекляшки, освещавшие город учеников бросали на пейзаж призрачный свет, отчего тот казался странным и пугающим. Под ногами были камни, поросшие мхом, всюду журчала вода — но видно её не было. Иногда камни становились огромными, серыми, между ними росли сосны и елки — небольшие, пушистые, полные белок и светляков. Иногда становилось так жутко, что он прятался под елку и мог минут десять сидеть там, прислушиваясь к шороху… И сверяясь с картой. А карта показывала то одно, то другое.

Через час он начал не на шутку волноваться — так как ему отчетливо показалось, что он уже раз проходил место, в котором был, а затем понял что идет не туда и вернулся.

Заблудиться ему не хотелось. Ему нужно было попасть домой. Но он заблудился, а карт показывала какую-то чертовщину. Внезапно он услышал шорох. Шорохи он слышал и раньше — но тут шорох был совсем рядом и совершенно чеовеческий! Сон спрыгнул с камня и затаился в низинке, сдерживая дыхание. Шорох тоже стих. Сон сидел на месте и не двигася. Наверняка волк или медведь не смогут сгрызть его в стетике, однако встретиться с диким зверем ему в любом случае не хотелось. А хотелось покинуть это место — причем побыстрее.

Он сжал зубы и пообещал себе что вот прям щас сдвинется с места и сиганет вон к тому камню… Но сдвинуться не удалось. Было страшно. Ладно, можно на счет десять, раз… два… три… Он сорвался с места и увидел меж камней метнувшуюся тень, услышал краем уха как перебирают по мелким камням острые когти и снова вернулся в свою низинку. Да что ж ты будешь делать! А там Васька, наверное, одна совсем, сидит, расстроилась. Плачет… Медленно выглядывая он стал продвигаться вперед… И тут на него что-то наскочило!

Чуть не закричав он упал с гигантского камня, на котором стоял… Из куста выскочила настоящая рыжая лисица! Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга — одинаково удивленно. Сон был готов кинутся на неё в любой момент, но животное было не больше собаки и вряд ли было опасно. Хотя страшно было неимоверно.

Некоторое время он стоял и смотрел ей в глаза, не шелохнувшись. Лисица была мелкой, совсем юной, взъерошенной, ошарашенной, какой-то даже нелепой! Уши были высокими, острыми, мех блестящий, огненный, а хвост стоял трубой. Кажется, она тоже ждала атаки в любой момент…