Семицвет: молодость богов. Части 1-2

Зайцев Святослав Викторович

И тут группа зааплодировала. Алексей даже покраснел. Ему никогда не аплодировали. Он думал, что никогда не войдет в тройку лучших! Он же просто решает примеры, не то что все эти — с их экспериментами.

— Прогуляемся? Мне надо задать тебе несколько вопросов.

У Алексея похолодело. Арсений однозначно спросит про то, помогал ли ему кто-нибудь. А теперь, после того, как он попал в отройку лучших, впервые за все время — признаться в том, что он жульничает, будет просто мучительно.

Они спустились на второй этаж, в библиотеку.

— Читал Алису? — спросил он, листая какую-то книгу.

— Какую?

Льюиса Кэрролла?

— Нет, Селезневу.

— Ах да! Конечно. Я даже иногда эту книгу перечитываю.

— Прекрасно. Это моя любимая книга. А вот Надя её не любит. Ей Кэрролловская Алиса больше нравится.

— Я Льюиса Кэрролла тоже не понимаю, если честно.

— Солидарен с тобой. Наверное, она слишком странная, не для нас, технарей.

Алексей слегка смутился.

— Ну что вы, сударь, какой же я технарь?

— Как какой. Самый что ни на есть стопроцентный. Полагаю, что любая абстракция у тебя вызовет замешательство. А вот точная наука — в ней нет никаких чувств. Чистота. Впрочем, повторяюсь. Скажи, тебе кто-нибудь помогает выполнять домашнее задание?

Ох, как же Алексей не хотел на этот вопрос отвечать.

— Если честно, я даже не знаю, что сказать. — правильно! Не знаешь что сказать, так и говори. — Почему вы выбрали меня в тройку лучших? Мне кажется, я не достоин. У всех ребят творческие проекты, а я просто примеры решаю.

— Ты себя недооцениваешь. То, чем ты занимаешься — не менее важно чем то, чем занимаются они. Алина, к примеру — в очередной раз принесла мне чертежи волшебных замков. Каждый урок она занимается одним и тем же. Я вообще не понимаю, чего она хочет. Может ей в мультипликацию податься? Там бы её оценили. А вот Сергей однозначно сделал новую программу для взлома другой программы. Агрессия это неплохо, но добротного программирования с заботой о пользователе там ноль. А уж на работу Руса смотреть страшно. Ты, конечно, не должен воспринимать это так, словно они чем-то хуже, чем ты. Поверь на слово, эти трое знают математику настолько хорошо, что тебе придется ещё лет пять учиться, чтобы их уровня достигнуть. И тут, среди всех этих достаточно сомнительных научных работ я вижу просто хорошо выполненное домашнее задание. Этого вполне достаточно, чтобы попасть в группу лучших, особенно для тебя. Кстати, как тебе геометрия?

— Только начал, сударь.

— Люблю твои ответы. Такие четкие. Ты прошел аксиомы?

— Да, но не совсем их понял.

— Перечитай главу ещё несколько раз. Хотя я и без того могу тебе суть объяснить. Математика это искусственная наука. Если биология, история и медицина основаны на изучении уже существующих фактов, то математика полностью искусственна. От и до. Поэтому она так тяжело дается. Упорядоченная абстракция, не свойственная человеческой естественности. Её невозможно просто понять или схватить на лету. Её нужно методично изучать — пытаться и пытаться, пока не получится. Именно поэтому я работаю репетитором — математике можно научить человека, который либо усидчивый отличник либо человеку, который это любит. Я вот сейчас смотрю на тебя и понимаю — что ты способен полюбить математику. Мало того, ты помаленьку начинаешь её любить, так как она начинает тебе поддаваться. Но мне кажется, что кроме меня

тебе помогает кто-то ещё. Это так?

— Куратор Лиза. — сказал он тихо. — Она проверяет все примеры — правильно или нет. Потом я вам сдаю.

— А я думал, тебе твоя семья помогает! — сказал Арсений.

— От них дождешься…

— Понятно. — Вздохнул он. — Твоя семья тебя не очень-то поддерживает.

— Они в меня не верят.

— Серьезная преграда. Вне всякого сомнения. Но знаешь, я рад, что твой куратор тебе помогает. Получается ты между двух огней, здесь дают знания, там подталкивают. Я мимолетом познакомился с Лизой. Мне понравилась её тактика. Хотя она несколько неупорядоченная, но у женщин и гуманитариев так всегда. А у женщин-гуманитариев — тем боле. Взять хотя бы Надю! Сплошной хаос. Но этот хаос живет своей жизнью, и надо сказать — прекрасной… Короче, я рад, что тебе Лиза помогает.

— Правда?

— Я даже думаю, что вы с ответами потом сверяетесь, да?

— Да, сударь, как вы узнали?

— Сложно добиться такой четкости без правильных ответов.

— Я было подумал, что вы меня осудите.

— Ну, я уже не тот маленький благородный мальчик, каким был лет двадцать назад. Тогда я бы тебя точно осудил. Самист! А сейчас понимаю, что не нужно бояться признавать свои слабости, пользоваться чужой помощью и даже хитростями. Эффективность превыше всего. И если есть возможность получить помощь в трудном деле — то принимать её надо, просить и нередко — требовать.

Алексей выдохнул.

— Вы меня обрадовали. — так честно и сказал. А что тут добавить?

— Прекрасно. Так вот, геометрия. Она построена на трех базовых тезисах. Аксиомах. Тебе эти аксиомы не кажутся странными?

— Но они логичны. Но немного… — он не мог подобрать слова, но только и развел руками, — Действительно странные.

— Да, они странные и логичные одновременно. Вся их странность от их примитивности. Так вот, если ты доказываешь теорему, то, в конце концов, по ступенькам доказательства спускаешься к трем базовым теоремам, которые никак не доказать. Вообще никак. Они доказательства не требуют. Поэтому они такие странные.

— Подождите… То есть если я поменяю одну аксиому измениться вся геометрия?

— Мне нравится, как ты мыслишь, юный математик! — сказал Арсений. — Да, ты прав, если поменять что-то в этих трех аксиомах, измениться вся наука.

— То есть на самом деле она… — в голове Алексея забегали мысли, — не совсем настоящая?

— Именно. Это просто схема для действий.

— А какая тогда настоящая?

— В смысле?

— Как на самом деле?

Арсений засмеялся.

— А как на самом деле я не знаю. — Сказал он. — И я не знаю того, кто знает.

* * *

Прозвенел третий звонок. Все собрались в группе. И все затаили дыхание. День икс настал. Алексей понятия не имел, какое дадут задание, он даже не представлял себе, сможет ли его выполнить. Но узнать, что же приготовил Арсений, было интересно.

— Вы наверное места себе не находите, так? — он усмехнулся. — Не буду томить — все карты на стол. — Он включил антикварный проектов. На экране отобразились разноцветные линии и с подписями. Это была карта московского метро!