Семицвет: молодость богов. Части 1-2
Шрифт:
С утра он был особенно мрачный. Небритый и злой. Приступы дурного настроения и без того случались с ним достаточно часто и без видимых поводов, но утром они случались постоянно.
Дуррных настроений у тренера было несколько видов и у каждого — несколько ступеней от поверхностного до глубокого, во время которого он мог что-нибудь швырнуть, хлопнуть дверью и оборвать урок. Правда, он всегда возвращался.
Было у него подавленное настроение когда он закрывался и долгое время молчал, было агрессивно-злое настроение когда он срывался и грубил, был сарказм — казалось, что ему
Сейчас он был вроде спокоен, а вроде и нет, постоянно зевал и ко всем придирался.
— Разве нет? Почему до сих пор не уехал? — он сел за стул и отпил кофе. Кофе они пил часто.
— Уже билет купил. — весело отозвался Сон. — вылет через месяц.
— А на уроки приходишь тогда зачем? Валялся бы себе в кроватке. Там тепло.
— Здесь хороший спортзал. А так как я теперь вроде как не обязан медитировать на белый спектр, можно вернуться к оружию.
— Я не хочу учить человека, который вероятно скоро отсюда уедет.
— Но вы обязаны это делать. — произнес Сон недовольно. Привязался же!
— А если не стану? Просто возьму и откажусь вам помогать.
— Тогда на ваше место пришлют другого. — произнес Сон и врубил тренажер. Экранчик подсчета калорий вспыхнул и снова потух. Наверное, стоит увеличить мощность, подумал Сон. Если он починит один тренажер — то по цепочке починит остальные.
К часу пришла Василисса с Лизой. Они летали в город общаться с приемной семьей. К тому времени Сон уже определился с тренажером — починить не починил, но понял как. Нужно было заказать литевые аккуомулятор и попробовать с ним.
Тренер сделал пробежку, случайно толомал ставню окна, когда пытался проветрить зал, потом снова сделал пробежку, несколько раз подтянулся на турнике и налил себе ещё кофе и уселся перед планшетом смотреть почту.
— Ты не состоишь не в одном клане? — спросил он. Сон кивнул. — Мда… — сказал он недовольно. — А приглашения хоть есть? — Сон снова покачал головой. — Безобразие какое… Ну а хочешь я войду под логином Сиреники и отшлю тебе приглашение от его имени? Придешь к нам на собеседование, мы тебе устроим три испытания, посвящение и марафонскую дистанцию вокруг города… Ты уже сделал пробежку?
Сон не хотел отвечать — он терпеть не мог бегать. Ходить любил — в горку особено. Но бегать — ну уж нет. Лучше починить тренажер!
— Не сделал. — сказал тренер. — Почему ты не делаешь пробежку? — спросил он в воздух. — Ты не любишь бегать?
Сон кивнул и снова врубил тренажер.
— Ну тогда велотренажер, не?
Сон нахмурился.
— Ну а что ты? Ходить нужно.
— Ходить я люблю.
— А в горку?
— В горку тоже люблю.
— Ну и ходи в горку! — сказал он. — Только сначала разминка, а потом горка. Три захода по 12 минут. Выдержишь?
Три под двенадцать… Не так уж и мало.
— И что, можно не бегать? — уточнил Соню.
— Можно не бегать. — соглаился тренер.
— Тогда три по двенадцать. — он потянулся и включил тренажер. Надо же — заработало!
В кабинете профессора было тихо и пыльно. Жалюзи на единственном большом окне давно поломались — Сон как-то
Сон подошел в университет пораньше — здесь было тихо и спокойно. По пустым коридорам носился легкий сквозняк, в воздухе висели пылинки. Изредко можно было услышать как шаркает по ковру сонный лаборант или позвякивает пробирками практикантка, оставленная на дежурство.
— Эссе о непространствах такое странное… — развел руками профессор. Он сидел в кабинете и просматривал работы учеников. — Я не могу понять — вдохновлен ли ты полученным знанием, ведь это и является задачей эссе, но что более важно — я не могу понять понял ли ты вообще материал.
— Не понял. — признался Сон после некоторой паузы. — Я вообще не понимаю что такое непространство. Это же искусственный термин! Все в кучу, какая-то сборная соля… — он увидел как профессор расстроился. — Но я могу переписать эссе! — сказал он, потому что ему стало стыдно. — Прочту ещё раз ту главу… Посижу в библиотеке, поговорю с цик…
Сон остановился поняв что теряет смысл обсуждения. Такое с ним иногда случалось — начинало казаться что он ничего не говорил, а ему все показалось. Или может говорил, но в сущности нужды в этом не было и можно было и вовсе ничего не говорить.
И даже на то, что он внезапно смолк — никто не обращал внимания. Ему даже показалось, что Света громыхнула катрюлей, сняла крышку, помешала бульон, собрала ложкой пену, аккуратно выплеснула в раковину. Открыла воду, сполоснула чашку с остатками кофе… Отец взял работу на дом — и всю ночь делал отчет. Насыпал себе кофе прямо в чашку. Заливал кипятком, клал сахар, сливки и пил. Спать лег под утро. А кружка осталась стоять в раковине…
— Чего задумался? — резко спросил профессор.
— Я? — встрепенулся Сон.
— Ну не я же. Иди чаю налей. Или лучше кофе. Себе чаю, мне кофе.
Сон вскочил с места и схватил чайник — налить воды.
— Кофе сыпь прямо в чашку. — сказал профессор задумчиво. — Сахара побольше… В холодильнике сливки есть. Их тоже.
— Не надо ничего переписывать. — сказал он махнув рукой. — Ты только что толкнул речь об искуственном понятии и, как мне показалось стал на шаг ближе к пониманию… Подумай над этим, пусть у тебя в голове все уложится. — он зажмурился и оглуштельно, с огромным удовольстием чихнул. — А через пару недель напишешь новое эссе.
— Отложим в долгий ящик. Лучше порадуй меня знанием кодексов. Ты дошел до семнадцатого раздела?
Тот кивнул. Хотя вообще-то он доешл до тринадцатого, а посление пять просмотрел вскольз.
— Отлично! — произнес профессор глянув на часы. — Сгоняй приготовь чаю.
— Наш староста с удовольствием предоставил нам свой флаер для этой небольшой экспедиции. На третьей арене нас уже ждет лектор из отдела локализации.
Староста коротко со всеми поздаровался и угрюмо поставил загружаться карту полета. Затем прогрел баки, тащтельно проверил на каждом сидении ремни безопасности, сделал стартовый взлет, сел обратно и только после того, как Цикада все загрузила он аккуратно взлетел и направил флаер к третьей арене.