Семилетка поиска
Шрифт:
Елена повернулась вокруг своей оси, встала перед зеркалом, отчетливо произнесла:
– Лидонька! Не переживай, что ты выросла. Я ведь тоже наконец выросла. Давай станем дружить как две взрослые девочки…
Вспомнила, как Карцева объясняла, что пора осознать, что она имеет право не требовать, чтобы дочка правильно жила, нормально питалась и спала, грамотно выбирала друзей. Что она имеет право не знать, где Лида находится и чем собирается заниматься. Что в этом нет никакой реальной пользы для взрослой дочери, а есть только внутренняя
Включила громкую музыку, налила вина, вспомнила о последнем сообщении на автоответчике. Прокрутила его еще раз, и только тут поняла, что Гера в «Рисе и рыбе» – это тот самый усатый красавец, которого она хотела склеить. Подумала: «Вот и хорошо, сейчас и позвоню, чтобы оттянуться!»
– Добрый вечер! – сказала она хрипловатому голосу, откликнувшемуся на том конце провода.
– Добрый вечер! – раздраженно ответил он.
– Это – Елена. Мы виделись вчера в ресторане «Рис и рыба», – насмешливо представилась Елена. – Судя по всему, у вас должна быть заготовлена фраза для моего звонка… Так я ее слушаю.
– Да. Была… Я забыл, – буркнул он. – Будем считать, что растерялся. Что очень застенчивый…
– А по виду не скажешь…
– Я же сказал «будем считать»… Дело в том, что я сейчас на работе. И мне было бы проще продолжить коммуникацию завтра.
– На работе? То есть вы ночной сторож, стриптизер или мент? – подколола Елена.
– Я занимаю пост в Министерстве иностранных дел и связан с протокольными мероприятиями, – зло ответил он, и Елена услышала, как важно было ему это сказать, какой он не уверенный в себе без этого.
– Ах, вот кто искал мой домашний телефон в редакции! – успокоенно заметила она. – А я уж запаниковала, думала, мочить начнут.
– Надеюсь, вы понимаете, что телефон искала мой секретарь? – отрывисто добавил он.
– Я верю, что у вас есть и кабинет, и секретарь, и солидная должность… Но вы тоже должны попробовать поверить, что меня в вас привлекло не это. До завтра. Позвоните мне на мобильный.
– Записываю…
Собственно, на данный период ей выше крыши было разруливать ситуацию с Никитой и Муркиным, но жизнь пополняла коллекцию. Оставалось только довериться ей.
Елена еще раз послушала Лидин голос на автоответчике, выпила вина и села расшифровывать интервью с металлургическим королем.
Она удивленно отметила, как легко ей стало находиться в квартире одной, делать себе приятное, расставлять вещи и события под себя… Она вела себя так дома впервые в жизни.
…Утром прибежала Лида с цветами. По-детски прилезла к спящей Елене прямо в постель и, потершись физиономией о плечо, спросила:
– Ты теперь меня считаешь сукой?
– Нет, зайка, все правильно, – мужественно поцеловала ее Елена, хотя на душе заскребли кошки. – Ты выросла, чего я долго не давала тебе сделать… и начала делать резкие жесты,
– Мать, ты меня всю жизнь водила на поводке!
– Наверное… Но я по-другому не умела, ты посмотри на бабушку с дедушкой, я ведь ничего другого не видела. Только сейчас жить начинаю.
– Я тоже, что ли, в сто лет начну? – наморщила хорошенький носик Лида.
– Мне только сорок пять, детка… – захохотала Елена.
– Прости…
– Благодаря моему прорыву начнешь раньше. Уже можешь начинать, – заметила Елена.
– А как?
– Празднично. Делай только то, что нравится.
– Мать, ты впала в детство…
– Просто у нас в последние месяцы жизни с Каравановым оказалось три депрессии на троих. И сейчас мы от них потихоньку избавляемся…
И обеим стало легко и радостно, как в Лидином детстве, когда Елена придумывала ей какой-нибудь сумасшедший подарок. А Лида разворачивала его и бросалась матери на шею.
На работе Елену окликнула Олечка, с историей про то, как ее сосед-студент на битых «Жигулях» окорябал машину нового русского, страшно боялся расправы и сатисфакции, а новый русский с ним задружился и дал денег на ремонт «Жигулей». История была просто рождественской, и это продолжило праздничность дня, начатого объяснением с дочкой.
Сдала интервью с металлургическим королем.
Позвонил главный, попросил зайти.
– Он у вас очень умный получился, – сказал главный о металлургическом короле неодобрительно.
– Что делать? Я – художник-реалист, – отшутилась Елена.
– Выглядит как проплаченный материал, – поморщился главный.
– Я не виновата, что у него в глазах столько мозгов, сколько у некоторых в черепе не умещается.
– Да просто его заказывали… он весь простреленный вдоль и поперек.
– Это обычно не ухудшает работу мозгов.
– Оно, конечно, так, но в нашей газете панегирик ему выглядит странновато…
– Ну, не печатайте… Но сколько можно унижать людей только за то, что они умеют зарабатывать деньги? – Елена знала, что она на особом положении в газете, и главный никогда не пойдет против ее желания.
– Да я согласен… – пожал он плечами. – А как, кстати, ваша личная жизнь? Еще не помирились с мужем?
Елена увидела, что для него это очень важно. Он, видимо, считает разведенную в этом возрасте женщину проигравшей.
– Зачем? Я только пришла на праздник жизни! Добираю все, что не успела! – улыбнулась Елена.
– Смотрите не переборщите, – поморщился он, и Елена поняла, что жена главного отвязалась на всю катушку.
С одной стороны, хотелось его утешить. С другой – было понятно, что жена добирает все, что он эмоционально недодал ей, пытаясь заткнуть рот деньгами.
Вернулась, включила компьютер и обнаружила Никиту.
Никита. Привет!!!
Белокурая. Привет. Как поживаешь?
Никита. Хреново. Горло болит, говорить не могу. Душевное состояние не лучше…