Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь
Шрифт:
Джакар, ничего не понимая, смотрел на нее.
– Но я дал ему записку и велел отнести ее в Белькатир. Ведь тут нет другого Белькатира поблизости?
Шиншилла звонко рассмеялась, показав Джакару ослепительно белые зубки.
– Ты ведь из Технотепуля, раз ты бывший император? Ну так у нас, в Буймиэльце было два ресторана «Технотепуль» и даже стрип-бар «Технотепуль» - солидный, в вашем имперском стиле. До войны я там работала. Белькатир – это бабакский поселок, он там, около озера, и раньше проводники собирались в нем, пока я не открыла им приют на холмах. Мальчик не понял тебя, и наверняка сейчас старейшины племени
Шиншилла, не прекращая смеяться, плавно подняла вертолет и направила его в сторону своей башни.
Джакар, немного отвлекшись от своей боли, недоумевал:
– Шиншилла! Ты меня огорошила. Зачем проводникам обломки моего скафандра?
– Очень просто. Они перенесут их за порталы – хоть на Землю, хоть на Шебранию и сдадут их. Металл скафандра стоит огромных денег, не говоря уже об электронике, там и платина и золото… Когда аргонцы зачищали межпортальный путь, штурмовики гибли довольно часто, оставалась разбитая техника - так некоторые наши привыкли использовать эти обломки себе на благо.
– Мародеры чертовы. – Выругался Джакар – Слушай, а кем ты работала в том баре?
Шиншилла засмеялась.
– Тем, кем ты думаешь. Снимала верхнюю и нижнюю одежду, чтоб под нее побольше натолкали хрустящих бумажек. У меня был хороший счет в Буймиэльцком банке. Ваш магистр Иоанн, когда он захватил нашу страну, аннулировал все счета. Весь золотой запас страны он вывез, поделив его с маршалом Дебраоном, так говорили. Надо сказать, все деньги он вкладчикам выдал, но без золотого запаса они стали просто бумажками. У нас многие обклеивали ими свои гримерные.
Теперь смеялся Джакар. Он представил себе, как архистратиг Иоанн с его дядей Ольгардо покраснев от крика, делят буймиэльцкое золото.
Шиншилла, обидевшись, крикнула ему
– Что ты смеешься! Как я понимаю, маршал Дебраон твой родственник! Сейчас как сброшу тебя над людоедским поселком - вот они порадуются такому полуфабрикату!
Джакар дотянулся до Шиншиллы и погладил ее по спине, примирительно говоря:
– Нет, я смеюсь о своем. Лучше уж не сбрасывай меня к людоедам, а покажи бедному инвалиду стриптиз, такой, чтоб я забегал на своих обрубках. Честное слово, после окончания своей работы, я набью твои трусики интелами.
Шиншилла лукаво стрельнула на него глазами.
– У меня большие трусики, парень. Я ловлю тебя на слове.
Джакар задумался. Можно заигрывать с красивой женщиной, обещая ей, хоть и в шутку, кучу денег. Но путешествовать по эрепорталуму без ног нет никакой возможности. Тем не менее, эта самая «инвольтация патриотизма», сделанная радетелями заставляла его даже в таком положении думать о выполнении поставленной задачи, как тех трехсот канефлян безвестно и геройски погибших по желанию Звенты-Свентаны от его и Базыча рук. Они погибли, почти выполнив свою задачу – они лишили Джакара возможности передвигаться, но он знал, что все равно найдет способ идти дальше в поисках архистратига, сам удивляясь своей тупой напористости.
Жаден здешний народ, сверх меры жаден до денег – этим придется пользоваться. Наверняка радетели предоставят ему открытый счет, только на это и оставалось надеяться.
Белькатир.
В Белькатир Джакар намерился ползти тем же способом, как полз из хижины в вертолет, но Шиншилла крикнула, и несколько проводников вытащили его из вертушки, и, нещадно тряся и подкидывая в воздухе,
Один из проводников поднял штанину и Джакар увидел, что его нога неестественно розовая. Проводник похлопал его по плечу.
– Варзелот. Он откусил мне ногу в болоте – я уж думал мне каюк. Теперь бегаю как раньше, так что не расстраивайся на этот счет – протезы в Шебрании отличные.
– А где ты его купил?
Проводник улыбался во весь гнилозубый рот.
– В Эргене. Там их делают лучше, чем где бы то ни было. Конечно, если хочешь прыгать на них до неба – покупай трактильдский, а если хочешь спать с разборчивыми девушками – эргенский протез в точности повторяет твою ногу – они и не заметят. А трактильдский протез железный.
Джакара втащили наверх, в его келью и оставили лежать на нарах. Шиншилла подозвала девчонку и отправила ее за лекарством. Когда та упорхнула, Джакар поинтересовался.
– Это кто? Твоя дочь?
Шиншилла собирала шприц.
– Да. В плену наградили – кто-то из твоих демархов. Толстый такой, бородатый и противный. Я уж боялась, что она в папашу уродится, но пронесло.
Джакар вспоминал демархов. Никого похожего он не помнил.
– Я в это время правил?
– Императором был Кайль Джойстер Аргонский. Я запомнила. Нас каждый день заставляли славословить ему, под пулеметами, конечно.
– А что ты еще знаешь об этом демархе? Мне любопытно, вспоминаю Аргонию, и всех этих говнюков, кто ее продал.
– Он что-то крутил с религией. Когда я жила у него, частенько к нему заходил магистр, драл его чем попало, мне на радость, грозил крестовать, как еретика.
– А, так это, наверное, Сен-Амон Мелькаар, демарх Анигмы и Даниэлы. Только при мне он без бороды был. Тварь еще та. Значит ты жила в Анигме? Что там сейчас?
– Сейчас там ничего нет. Война разрушила все западное полушарие. Нет ни моего Буймиэльца, ни твоей Аргонии. Там дикость и разруха – люди едят друг друга. Балийские орды поднялись – кочуют, грабят, убивают, выжигают все остатки цивилизации. Восточное полушарие война не затронула – там все по-прежнему.
Джакар вспомнил дворцы и храмы Аргонии, небоскребы Сераза и Шебраэны - больше он их не увидит, а жаль – зрелище было незабываемое. Целый мир погиб. Странно – радетели об этом ничего не говорили - или они хотят свалить свою оплошность на Звенту-Свентану, или сами разнесли свои миры вдребезги, теперь пытаясь захватить другие. Тайна сия велика есть.
Девушка принесла коробку ампул, и Джакар разглядывал ее, пока Шиншилла возилась с пневматическим шприцем. На ней была красная куртка и светло-синие джинсы – наверняка подарок одного из контрабандистов, каштановые волосы, свободно льющиеся на плечи, скрепляла серебряная заколка с малиновым камнем, из расстегнутой куртки выглядывала крепкая грудь, едва прикрытая черной шелковой повязкой.