Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь

Ермолаев Николай Анатольевич

Джакар бежал уже один, подгоняемый леденящим кровь воем. Он бежал, опираясь ногами о пустоту посреди черного звездного неба, один в этом мире. Остановившись, он понял, что вокруг на целые парсеки нет живой души. Легкие судорожно дергались, перегоняя пустоту в кровь. Становилось холодно. Глаза темнели, и Джакар шел дальше, не видя света звезд. Он слышал писк, доносящийся с них – звезды что-то говорили ему, а может и не ему, а другому путнику, прошедшему здесь миллиарды лет назад, и их голос летел сюда вечность…

Джакара

охватывала пустота и он больше не чувствовал своих ног. Холод пробирался внутрь и сердце билось с каким-то металлическим звоном, как лед, раскалываемый ледорубом. Из темноты к нему протянулась рука и потрясла его за плечо. Джакар обернулся и на ощупь стал пробираться к руке. Он схватил ее и потянул к себе кого-то. Рука нащупала в темноте большую женскую грудь, и он притянул к себе женщину, что-то шепчущую ему. В темноте он с трудом различил черты ее лица. Это была Шиншилла, она тянула его куда-то, трясла его обледенелое звенящее тело.

Он проснулся и, еще со сна хватая воздух, осмотрелся мутными глазами. Завывал ветер, шелестел тростник хижины, рядом с ним на корточках сидела Шиншилла, держащая его руку. Джакар попытался встать, но резкая боль выше колен бросила его на землю. Ног у него действительно не было, хотя верить в это не хотелось, и все еще казалось, что сейчас он встанет и, передернув затвор автомата, обнимет на радостях Шиншиллу и пойдет с ней к вертокрылой машине…

Нет. Он был инвалидом, прикованным к земляному ложу. Шиншилла улыбнулась ему, и Джакара поразила жалость, сквозившая сквозь эту улыбку. Так родные улыбаются умирающему, стараясь скрыть от него печальный исход.

Она скинула с него одеяло и долго осматривала ноги. Джакар сам не хотел этого видеть, но краем глаза всё же заметил вздувшиеся красные культи, густо смазанные коричневой мазью. Шиншилла прикасалась к его ногам и гладила их, но он не чувствовал прикосновений.

Джакар спросил

– Как Белькатир? Вы защитили его?

Шиншилла закрыла одеяло и опять посмотрела на него, как на умирающего.

– Да. Твой Базыч настоящий герой. Когда тебя сбили, он напал на лагерь с одним пулеметом в руках…

– Он жив?

– Нет. Его разорвало гранатой. Из канефлян осталось не больше десяти, проводники переловили их и уничтожили. К Белькатиру они не подошли. Если честно, то вы двое просто спасли мой дом.

Джакар усмехнулся

– Если честно, мы и привлекли этих головорезов. Они охотились за мной, и как видишь выиграли. Даже если я сейчас выживу, того, что должен был уже не сделаю…- он мрачно задумался – Скажи… Мои ноги… ты видимо понимаешь что-то в медицине, что с ними? Только не ври ради бога, красавица.

Шиншилла снова открыла одеяло.

– Твои ноги сгорели, видимо от кумулятивной струи ракеты. Сейчас тебя нужно колоть манезией,

это лекарство, иначе они загниют и ты умрешь. В Белькатире этого добра полно, разные гнойные раны бывают у проводников частенько, так что я всегда держу коробку на продажу.

Джакар скрипуче рассмеялся

– И сколько ты возьмешь за лечение?

Шиншилла ответила без всякого юмора.

– Ну, тысячу интелов, пожалуй, когда выздоровеешь. Я поняла у тебя могущественные покровители.

– По рукам. Только скажи, если бы не деньги, ты оставила бы меня здесь?

– Не знаю. Если подбирать всех раненых в эрепорталуме и лечить их бесплатно, больше ни на что ни хватит времени, а денег тем более не хватит. Не знаю, наверное бы не оставила.

Шиншилла молча смотрела на Джакара, пока не спохватилась

– Ты знаешь, я никого не захватила с собой. Ты сможешь добраться до вертушки? Я постараюсь помочь тебе.

Джакар не рассчитывал свои силы, просто желая выбраться отсюда и продолжить свой путь. Ему вдруг слишком сильно захотелось жить. Такой сильной тяги к жизни он точно долго не испытывал.

– Попробую. Я поползу, а ты, уж не побрезгуй, попробуй понести мои обрубки. Они заметно полегчали с нашей последней встречи.

Шиншилла как-то быстро закивала головой и Джакар, испытывая сильную тупую боль, перевернулся на живот.

– Ну, где вы там мадам, заверните мои культи хоть в тряпки, что ли.

Шиншилла взяла одеяло и обхватила им остатки ног Джакара, как лямкой, подняв немного над землей.

– Тебе не больно?

– Больно. А вам не тяжело, мадам?

– Тяжело.

Так Джакар полз, опираясь ослабевшими руками в землю, а Шиншилла несла его ноги, перекинув концы одеяла через свою шею, пока они не покинули хижину, и не добрались до вертолета. Шиншилла быстро запрыгнула в кабину, и выпустила из лонжерона спасательную капсулу. Такие капсулы специально предназначены, чтобы поднимать на борт тяжелораненых, и одна из них пригодилась. Джакар заполз на пластину, и она подняла его на борт, в десантный отсек.

Старик с мальчишкой стояли около хижины и что-то кричали вослед. Джакар крикнул Шиншилле, стараясь перекричать ревущий двигатель.

– Дай что-нибудь им. Они спасли меня.

– Они уже получили твой скафандр. Там цветных и драгоценных металлов на многие тысячи. Как ты думаешь, что они с ним сделали?

Джакар пожал плечами.

– Они распилили его твоим же лазером и продали проводнику. Проводник и принес мне весть об обломках.

– А мальчишка? Я же писал тебе записку, послал его!

Шиншилла улыбнулась.

– Не было у меня никакого мальчишки. Когда я увидела забрало с твоего скафандра, то спросила у проводника, где он его купил, и полетела к тебе.