Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
– А я смотрю, милая, вы тоже пользуетесь этим проулком, – продолжала Мишель доверительным тоном. – Здесь гораздо короче дорога к метро, но почему-то никто так не ходит.
Она вздохнула и добавила:
– А я ведь именно здесь встретила Мурзика.
– Что вы говорите? А я думала, вы его купили у заводчика или в питомнике. Он ведь с виду такой породистый! Такой красавец!
– Да, он, конечно, породистый, но как-то оказался на улице… какая-то трагическая случайность… во всяком случае, как-то я шла этим проулком –
А он… вы ведь, милая, знаете, какой он – он красавец! И такой благородный! Он подошел ко мне и очень деликатно мяукнул. Показал мне, что голоден, но без навязчивости… он передал всю гамму чувств одним взглядом… а я как раз перед тем зашла в магазин и купила сосисок на ужин. Ну и, конечно, я предложила ему одну сосиску. И он ее очень деликатно съел, хотя и видно было, что предпочитает более изысканную пищу, но голод не тетка… и вторую съел, и третью и так незаметно со всеми сосисками разобрался. Но все это так деликатно, так интеллигентно – просто загляденье!
Я вспомнила, как на вокзале Мурзик вцепился в хот-дог, и поняла, что сосиски – это его любимая еда.
– Он произвел на меня такое сильное впечатление… – разливалась соловьем Мишель Борисовна, – такое впечатление… я просто влюбилась в него!
Глаза Мишели Борисовны засветились при мысли о любимом существе.
– С того дня я стала еще чаще ходить этой дорогой и всегда покупала для него что-нибудь вкусненькое. Телячью вырезку, или куриную грудку… или королевские креветки… он очень любит королевские креветки! И он все это принимал так деликатно… я так ждала каждой нашей встречи! Они так много для меня значили!
Она вздохнула и продолжила, посерьезнев:
– Но однажды я пришла – и не застала его на обычном месте. Я сразу забеспокоилась. Казалось бы, что такого? Мало ли куда он ушел! Мало ли какие у него интересы. Но сердце подсказывало мне, что с ним что-то случилось. И потом этот звук…
– Звук? – переспросила я. – Какой звук?
– Здесь ведь обычно тихо, – проговорила Мишель.
И правда, в этом проулке было очень тихо. Трудно было поверить, что ты находишься в центре огромного города.
– Да, тихо, – согласилась я.
– И вдруг в этой тишине я услышала жалобный, тихий, безнадежный плач… как будто плачет ребенок. Но я сразу поняла, что это не ребенок… что это он…
– Мурзик?
– Ну конечно! Я узнала бы его голос среди самого ужасного шума! Это был его голос! И он доносился… как вы думаете откуда?
– Откуда же?
– Оттуда! Из-за этой стены! Значит, он там, за стеной, попал в какую-то неприятность и не может оттуда выбраться. Вот и плачет… зовет меня на помощь…
– Что вы говорите! И что же было дальше?
– Ну, вы же знаете – за эту стену никак не попадешь… по крайней мере, так я думала.
– И как же вы?
– Я уже впала в панику, не знала, что делать. Готова была биться головой о стену.
Но
– Дворник? Ни разу не видела здесь дворника!
– Тем не менее вы же видите – здесь чисто, значит, кто-то убирает. И тут, на мое счастье, он как раз появился. Узбек или таджик – я не знаю. Увидел меня и спрашивает: женщина, вы что здесь стоите? Здесь стоять не надо, там за стеной люди очень сердитые.
Я ему – слышите, там кто-то плачет. Это котик мой! Он там, где-то застрял и на помощь зовет! Уж не знаю, как он туда пробрался, а только выбраться не может!
Этот дворник, как про котика услышал, прямо расстроился. Котик жалко, говорит, у меня самого есть котик. «Котик плачет – плохо, надо котик спасать!»
А как его спасать, спрашиваю, когда он за стеной. А там, вы же знаете, люди очень сердитые!
А он палец к губам приложил, и говорит: «Тсс! Люди там сердитые, но я знаю, как туда незаметно попасть!» Здесь, говорит, есть лазейка, про которую никто, кроме меня, не знает.
На этом месте рассказа Мишель Борисовны я насторожилась: значит, есть какая-то лазейка на ту сторону стены!
Я навострила уши и внимательно слушала.
– Так вот, он меня повел вдоль стены и показал одно такое место… в общем, здесь действительно есть лазейка на ту сторону… Короче, я туда пробралась и нашла Мурзика. Оказывается, он залез через окошко в подвал, а потом кто-то это окошко закрыл, и он никак не мог выбраться обратно… он так мне обрадовался! Тогда он и принял мое приглашение жить у меня дома…
Мишель Борисовна взглянула на часы, подняла брови домиком и озабоченно проговорила:
– Ох, заболталась я с вами, а у меня уже обеденный перерыв заканчивается…
Меня такой поворот сюжета никак не устраивал. Мне хотелось узнать, где же находится та самая лазейка.
– И что, тут действительно есть лазейка, в которую вы смогли пролезть? – проговорила я недоверчиво. – Я понимаю еще, кот… он где угодно пролезет, но вы…
Я выразительно взглянула на нее.
Действительно, трудно было представить, что Мишель Борисовна, с ее внушительными габаритами, смогла пролезть через кошачий лаз.
Она поняла мой прозрачный намек и возмущенно запыхтела:
– Вы мне не верите?!
– Ну, не то чтобы не верю…
Мне вовсе не хотелось с ней ссориться, но я не знала, как еще можно заставить ее показать мне тайную лазейку на ту сторону стены.
Мишель Борисовна вскинула подбородок и процедила: – Я была о вас лучшего мнения! Ну так смотрите! – И она бравым шагом двинулась вдоль стены.
Я пошла за ней, довольная: моя простая провокация сработала.
Мишель прошла метров пятьдесят. В этом месте стена слегка изгибалась, почти вплотную к ней стояла глухая бетонная коробка с железными вентиляционными решетками – видимо, это была трансформаторная будка.