Семья преступника
Шрифт:
Дон Фернандо. Погоди, мне нужно еще спросить кой-что… Но только отвечай хорошенько, а не жми плечами. Доктор был женат?
Агата. Конечно, был, только жена его давно умерла.
Дон Фернандо. Где умерла?
Агата. В этом доме, за два года перед тем, как доктор переехал на житье в Катанию вместе с дочкой. От этих родов его жена и умерла.
Дон Фернандо. В Катанию? Значит, после моего отъезда, иначе как бы нам не встретиться. И
Агата. Кто же его знает.
Дон Фернандо. Опять «кто знает».
Агата. Ах, боже мой! Да что ж мне говорить?
Дон Фернандо. Ты, однако, довольно разговариваешь. Итак, есть подозрение, что он женился опять?
Агата. Гм…
Дон Фернандо. Может быть, тайно? На Розалии, что ли?
Агата. Но!..
Дон Фернандо. Гм… но!.. Ты только дразнишь мое любопытство.
Агата. А мне до них и дела нет. Хотите видеть незнакомку? Вот она! (Показывает в дверь налево.)
Дон Фернандо. Не разглядишь хорошенько. С ней девушка… Кто она? Дочь ее? Дочь доктора, что ли?
Агата. Ничего не знаю.
Дон Фернандо. Чорт возьми, как это забавно! Я люблю все диковинное, и если мне удастся открыть…
Агата. Не удастся…
Дон Фернандо. Во всяком случае… Подожди, они идут сюда. Посторонимся. (Отходят в глубину сцены.)
Розалия, Эмма, дон Фернандо, Агата.
Розалия (держит Эмму за руку). Не хотите ли в сад, милая Эмма, нарвать цветочков?
Эмма. С величайшим удовольствием. Мы сделаем хорошенький букет, и я его подарю папа, когда он воротится от больных. Я ему дарю цветы, а он меня целует, — мне выгоднее.
Розалия. Да, поцелуи родителей — святыня, ото хорошо чувствуют те дети, которые уж не могут ими пользоваться.
Эмма (печально). И я знаю только поцелуи отца.
Розалия (скоро). Пойдем, пойдем в сад.
Идут в двери.
Дон Фернандо (подходя). Извините, если…
Эмма (тихо Розалии). Какой-то господин. Кто это?
Розалия (взглянув на Фернандо). Я его где-то видала, но…
Дон Фернандо. Я искал… моя нескромность… (Агате.) Кажется, я ее знаю.
Агата.
Розалия. Извините, синьор, меня ждут.
Агата (про себя). Кто это?
Дон Фернандо. Сделайте одолжение, одну минуту! Теперь я вижу, что моя память меня не обманывает. Мы были знакомы в Катании.
Розалия. Не помню, синьор.
Дон Фернандо. Вы не помните дон Фернандо, который так часто бывал у вашего отца, который был другом вашего…
Розалия (быстро перебивая его). Очень может быть… да, мне кажется… но столько лет…
Дон Фернандо. Около четырнадцати.
Розалия. Да, четырнадцать.
Дон Фернандо. Какая счастливая случайность… А эта прелестная девица ваша дочка?
Эмма. Нет, синьор, я не знаю своей матери, она умерла, лишь только явилась я на свет… Какие угрызения я испытываю! Может быть, я глупа! Все-таки не я ли была причиной ее смерти!
Дон Фернандо. Бедненькая!
Эмма. Ах, если бы добрая Розалия была моей матерью!..
Агата (про себя). Да она и есть.
Эмма. Я не знала бы этой боли в своем сердце. Говорят, что мое здоровье ненадежно, что я очень впечатлительна, часто плачу… Но это оттого, что я не могу забыть… Как только вспомню, что моя мать умерла от меня, что я была причиной ее смерти, я страдаю, я постоянно страдаю, И если б не отец, такой благородный, такой добрый, который так меня любит, так ласкает ежеминутно…
Дон Фернандо. Так вы дочь Пальмиери?
Эмма. Да, синьор.
Дон Фернандо. Друга моего детства?
Розалия (с удивлением). Он ваш друг?
Эмма. Ах, вы его знаете! Вы его любите! Как мне это приятно! Не правда ли, что он ангел?
Дон Фернандо. Да, он из редких людей; и теперь, когда я смотрю на вас и слушаю вас, я вижу, что он награжден достаточно за свои добрые качества. Действительно, я теперь припоминаю, что у него была дочь.
Агата. Не говорила ли я вам, дон Фернандо, что у него была дочь… только она с летами очень изменилась. Особенно глаза, были черные, стали голубые, так по крайней мере говорит ее кормилица; а кормилица, я это по себе знаю, ошибиться не может.
Дон Фернандо. Святой Дженнаро сотворил чудо.
Агата. Видно, что так.
Розалия. Что вы этим хотите сказать, милая Агата?
Агата. Решительно ничего. Я говорю то, что слышала сто раз от других.