Семья Звонарёвых
Шрифт:
"Что за черт!– подумал Борейко.– Ужели это наш Зайчик с Утеса? Не может быть, чтобы у Зайца были однофамильцы".
Прибывшие солдаты маршевой роты были собраны на дворе.
– Здорово, герои!– подошел к ним Борейко.– Вы и есть 117-я маршевая рота? Где ваш командир?
– Так точно, мы и есть 117-я маршевая. Командир у нас прапорщик Полукотов, вон в холодке сидит, чаем прохлаждается, - показали солдаты.
Борейко послал Звонарева к Полукотову с просьбой выделить нужных ему солдат.
Прапорщик срывающимся голосом стал вызывать солдат по списку. В строю не оказалось только Зайца.
– Сбежал-таки!
Борейко пошел к этапному коменданту заявить о побеге Зайца, когда неожиданно перед ним выросла щуплая фигурка и, вытянувшись по-строевому, отрапортовала:
– Канонир Заяц в ваше распоряжение прибыл.
– Где это ты, курицын сын, пропадал, что тебя пришлось разыскивать? набросился штабс-капитан на солдата.
– Я, вашбродие, думал, что опять попаду к какому-нибудь прапору из мордобойцев. Они забили вконец! Потому и бегал. А как увидел вас, со всех ног бросился. С вами готов в огонь и воду, куда прикажете, - ответил Заяц.
– Чем же ты, Зайчик, занимался все эти годы?– поинтересовался Борейко.
– Был антрепренером, - с чувством собственного достоинства ответил солдат.
– То есть как - антрепренером? Директором, что ли, театра? переспросил Борейко.
– Так точно, ваше благородие. Вы не смейтесь. Моя бедная старая мама тоже сначала смеялась. "Что с тебя взять, - говорила мама, - ты бедный, слабый еврей. Куда ты лезешь в театр? Шил бы лучше хорошие сапоги, как наш сосед Ицик. Над ним никто не смеется. Ему за работу платят хорошие гроши". А мама у меня умная женщина, она не желала своему единственному сыну несчастья. Я ее не послушал и она оказалась права - надо мной все смеялись. Но люблю, когда люди смеются, - что с них взять, если им весело? Набрал я в Свенцянах хороших парней и девчат и начал представлять. Поначалу и разгоняли нас и даже однажды побили в полицейском участке. Но потом как-то стало легче - видно, махнули на нас рукой.
– Почему же ты не носишь свой крест, которым тебя наградили в Артуре?– спросил Звонарев.
– Отобрали его у меня, как только я пришел к уездному воинскому начальнику.
– Под суд, что ли, попал? Без суда крест отобрать нельзя.
– Какие там суды! Увидел воинский начальник на мне крест и как заорет: как ты смел, такой-растакой, на себя Георгиевский крест нацепить? Я ему докладываю: вашбродие, так, мол, и так, награжден в Артуре за свои подвиги против японцев. А он: "Того не может быть, чтобы ты подвиг мог совершить! Есть у тебя бумаги на крест?" Я ему показал приказ генерала Белого о моем награждении, подписанный самим Стесселем. Так начальник не поверил, забрал крест и бумаги, говорит, на проверку. Только я их и видел. Так я и остался без креста, - печально закончил свой рассказ Заяц.
– Не горюй, Зайчик! Найдем тебе крест! Мы тебя в обиду не дадим, сказал Звонарев, прикалывая Зайцу георгиевскую ленточку, взятую у Блохина.
На батарее их дожидались вернувшиеся из госпиталя Блохин и Вася, раскрасневшийся, с блестящими, взволнованными глазами.
– Где же вы запропастились?– накинулся Вася на вошедших в небольшую комнату, где квартировал Борейко.– Дядя Сережа, вы не можете себе представить, кого я видел сейчас.
– Нет, друг мой, - пробасил Борейко.– Удивлять вас будем мы. Ну-ка, Зайчик, два шага вперед. Прошу любить и жаловать - Заяц с Электрического Утеса, отчаянный герой и
Блохин разинул рот от удивления:
– Вот так фокус! Живой Заяц собственной персоной! Откуда ты, друг милый?
Заяц вытянулся по стойке "смирно" и, лукаво поблескивая своими карими глазами, доложил:
– Прибыл в ваше распоряжение как пополнение. А то, говорят, вы потеряли много генералов.
Хохот покрыл его слова. Пока все шумно рассаживались за неприхотливый солдатский обед, Вася отозвал Звонарева в сторону.
– Я лопну от нетерпения, если не расскажу вам, кого я только сейчас видел.
– Помилуй, Вася, не надо. Некому убирать, много будет всякого... улыбаясь, проговорил Звонарев.– С тобой и впрямь что-то стряслось. Глаза блестят и веснушек вроде стало меньше. Уж не влюбился ли, часом, или нашел генерала Самсонова?
– Дядя Сережа, не смейтесь. Я видел Надю Акинфиеву, - выпалил Вася одним духом.– Теперь я посмеюсь над вами. Ну и вид у вас!
Звонарев широко раскрытыми глазами смотрел на Васю. Не может быть! Та Надя, милая, славная Надя, что была его юношеской мечтой в Порт-Артуре, что заставляла сильнее биться его сердце! Это просто чудо! Где она? Какая она? Почему она здесь?
И сразу вспомнилась ему Надя в тот далекий артурский вечер, когда он постучался в ее домик, - в легком розовом кимоно с открытыми нежными смуглыми руками, вся розовая, ароматная, желанная...
– ... она спрашивала о вас, - услышал он голос Васи.– И какая она красавица! Я погиб, дядя Сережа. Честное слово, я погиб. Как взглянул на нее, так сразу понял, что погиб.
В комнату вошел поручик Трофимов. Увидя компанию обедающих, он криво усмехнулся и, обращаясь к солдатам, презрительно бросил им:
– А ну катитесь отсюда подобру-поздорову.
Солдаты было поднялись, но Борейко громко скомандовал им:
– Сидеть на месте!– И, обращаясь к Трофимову, резко проговорил: Если вам наше общество не нравиться, то никто вас тут не задерживает, господин поручик.
Трофимов сразу подтянулся и, откозыряв, вышел из столовой, сопровождаемый насмешливыми взглядами солдат и офицеров.
– Ох и не любят их благородие солдатского духа! Окна открывали, проветривали комнату, чтобы солдатским духом не смердило, - вспомнил Блохин.– Да и по солдатской морде любит погладить кулаком.
– Пренеприятный тип, - мрачно согласился Борейко.– Мы с ним едва ли ужевемся. Буду просить Кочаровского перевести его в другую батарею.
_ Что мне прикажете делать в батарее, вашбродие?– спросил Заяц.
– Будешь снабжать нас газетами и другими новостями, а то мы совсем одичали. Ничего, кроме приказов, не читаем и ничего не знаем, что на свете делается, - проговорил Борейко.
– Слушаюсь! Буду вам сообщать все новости, что получу по пантофельной почте, притом гораздо скорее, чем в газетах, - проговорил Заяц.– Вы не знаете, что такое пантофельная почта? Так я вам объясню. Нет ничего проще. Держат эту почту местечковые евреи. Как может настоящий еврей не знать свежие новости? Сами понимаете, что не может. Вот узнал, к примеру, я такую новость и, как был дома в халате и пантофлях, сажусь на лошадь и мчусь в соседнюю деревню к своему дяде. А мой дядя, выслушав меня, садится на свою кобылу в своем халате и своих пантофлях и мчится в другую деревню к своей тете, а сын моей тети мчится к своему дедушке, и так без конца. Быстро и очень надежно...