Семья
Шрифт:
— С ребенком все в порядке. Да и со мной тоже.
— Как там моя маленькая Поппи? — не унималась Джессика.
— Не волнуйся. Мне в больнице сделали сканирование. Ребенок чувствует себя нормально.
— Ты не можешь работать в таком опасном месте! — воскликнула Кэт.
— То же самое и я ей твержу, — встрял в разговор Лауфорд. Три сестры почтительно к нему обернулись. — Эти животные не заслуживают нашу Меган. После экзаменов пусть займется необременительной частной практикой на Харли-стрит.
Меган не совсем поняла,
— Однако продолжим, — сказал Лауфорд. — Мне надо смерить Меган давление.
Меган села на кровать и засучила рукав. Кэт с Джессикой молча наблюдали за процедурой измерения.
— За вами придется понаблюдать, — сказал Лауфорд, закончив измерение.
— Что? Как?
— Сто восемьдесят на девяносто пять.
— И в больнице было то же самое, — вздохнула Меган. — По идее оно уже должно упасть.
— Совершенно верно, — согласился Лауфорд.
— Но ведь меня избили! — размышляла вслух Меган. — Я еще долго не смогу успокоиться.
— Все равно, если дело в нервах, то давление должно было упасть, — возразил Лауфорд. — А если оно не упало, значит… Значит, мы подождем и понаблюдаем за вами, верно?
Меган грустно улыбнулась.
— Подождем и понаблюдаем, — согласилась она.
У Джессики из глаз вновь закапали слезы.
— В чем дело? — спросила она. — Что с ее давлением?
— Мы за ней понаблюдаем, — повторил Лауфорд. — Но сейчас мне нужно в полицию. После расправы над Меган этого молодого человека отправили в ближайшее наркологическое отделение, где выдали предписанную ему дозу метадона. Причем, когда ему показалось, что медсестра слишком копается с выдачей метадона, он напал и на нее. Так что разрешите откланяться, уважаемые леди. Меган, жду вас в скором времени в клинике.
Он ушел. Кэт отправилась ставить чайник.
— Меган, — испуганно спросила Джессика, — что у тебя с давлением?
— Разве ты не знаешь, что такое предродовая эклампсия, Джесс?
Джессика покачала головой, и Меган подумала, что она, действительно, не может ничего об этом знать. Потому что ее сестра прочла массу книг об эндометриозе. Стала экспертом в вопросах невынашивания и экстракорпорального зачатия (то бишь искусственного оплодотворения). Она могла сама прочесть лекцию о подвижности сперматозоидов и о гормональных препаратах, повышающих репродуктивную функцию женщины. Она знала все, что касалось попыток забеременеть и выносить ребенка. Но Джессике абсолютно ничего не было известно о тех опасностях, которые подстерегают женщину, когда ребенок уже близок к рождению.
Да и откуда ей об этом знать?
— Эклампсия — это предродовая гипертония, — объяснила Меган. — Высокое кровяное давление во время беременности. Очень часто его трудно отличить от простой гипертонии, которая бывает у всех прочих людей от излишнего веса, от разных стрессов и других известных
В комнату вошла Кэт с надорванным пакетом молока в руках.
— Этому молоку уже целая неделя, — сказала она. — Хочешь сбегаю в магазин и принесу тебе чего-нибудь поесть?
— Я не собираюсь больше пить чай, — пробурчала Меган. — Так тебе интересно, Джесс, что я тебе рассказываю?
— Разумеется, интересно! — с жаром отозвалась Джессика. — Ты же моя сестра! А Поппи моя племянница!
— Хорошо, — согласилась Меган. — Эклампсия возникает тогда, когда в тканях матки скапливается слишком много крови. Это связано с функцией материнского организма — питать плод через плаценту.
— Да, но ведь этот идиот на тебя напал, — неуверенно возразила Джессика. — Разве от этого не может подняться давление?
— Разумеется, может, — ответила Меган. — Но в таком случае оно должно быстро пойти вниз. Никто в точности не знает, отчего возникает эклампсия. И какой у нее спусковой крючок. Но мы надеемся, что она пройдет.
— А если не пройдет? — спросила Кэт.
Перед глазами Меган проплыли недоношенные дети, которых она видела во время практики в Хамертоне. Крошечные, морщинистые создания, закутанные в шерстяные пеленки, потому что они были слишком малы, чтобы поддерживать собственный теплообмен. И их родители, которые наблюдали за ними сквозь пластиковые стекла инкубаторов. Многие из них стали совершенно нормальными детьми. Но многие так и не смогли выжить.
Меган глубоко вздохнула. Внезапно на нее напала страшная усталость. Ей надоело объяснять сестрам подробности своего состояния.
— Если давление не упадет, значит, это эклампсия. И надо ждать преждевременных родов. Причем с помощью кесарева сечения, потому что сам ребенок не сможет себе помочь.
— Но ребенку это не повредит? — не унималась Джессика.
«Двадцать девять недель», — думала Меган. Ее дочь еще не готова родиться на свет. И в ближайшее время не будет готова. Легкие у нее еще слишком слабы, чтобы дышать воздухом. Если она родится в ближайшие два месяца, то все еще будет считаться недоношенной. А если родится в ближайшие семь дней, то за ее жизнь врачам придется бороться. Значит, им с Поппи надо продержаться как можно дольше.
— Надеюсь, что нет, — вслух ответила она Джессике. — Но к преждевременным родам нам все же придется подготовиться. И к тому, что ребенку придется наверстывать сроки в инкубаторе.
— Ты имеешь в виду, что она будет слишком мала?
Двадцать девять недель. И сканирование показало, что Поппи абсолютно соответствует этому сроку беременности. Акушерка в больнице сказала, что Поппи сейчас весит чуть меньше килограмма. Надо же: маленькая человеческая жизнь — а весит меньше пакета с молоком. Моя маленькая доченька, думала Меган.