Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда
Шрифт:
— На нас будут нападать всякий раз, как только увидят богатства в наших руках. И я не уверен, сможете ли вы опять спасти нас. Да и сейчас ума не приложу, как бы вы обошлись без вмешательства господина дез Эньяна, — сказал Бриджмен.
— Каково же решение?
— Перевозить только то, что не обидно потерять. Ведь банк — это и есть средство сохранить богатство, не подвергая себя опасности. По этому поводу возвращаюсь к вашему замыслу основать банк в Амстердаме. Во-первых, вы испытаете там гораздо больше трудностей, чем в Лондоне, где я был в некотором роде вашим ходатаем в закрытых кругах. А
Ян кивнул.
— Ваши деньги вполне могут приносить плоды, — продолжил Бриджмен, — если поместить их в уже существующий надежный банк. Ведь я не вечен, Ян, и, когда меня не станет, вам придется руководить не только лондонским банком, но и амстердамским, если предположить, что удастся открыть его.
Ян обдумал эти советы.
— Что вы называете надежным банком за пределами Лондона?
— Например, Прусский и Шведский банки. Париж я вам не советую. Французы еще не оправились от последствий инфляции, устроенной Джоном Лоу.
Он объяснил своему собеседнику, как образовался огромный мыльный пузырь из необеспеченных ассигнаций и как он лопнул, когда они обесценились. Ян был поражен.
— Неужели власти не могли положить этому конец?
— Мой дорогой Ян, власти, как вы говорите, были первыми зачинщиками. Услышав ваши вчерашние слова, я подумал, что вы уже знаете об этом. Легкие деньги — все равно что излишек вина: те, кто в них больше всего нуждается, государи и прочие власть имущие, опьяняются ими гораздо сильнее, чем мелкий люд, привыкший к умеренности. Эта слабость встречается повсеместно, и даже голландцы, у которых, однако, репутация людей осторожных, несколько десятилетий назад разоряли себя, помешавшись на тюльпанах. Дошли до того, что покупали луковицы этих цветов на вес золота и даже дороже.
Ян засмеялся.
— Луковицы тюльпанов?
— А куда подевалась девица? — спросил вдруг Бриджмен чуть насмешливо.
Вместо ответа Ян невозмутимо посмотрел на него.
— Не притворяйтесь, будто не знаете, Ян. Я слышал, как она плакала в коридоре сегодня ночью, незадолго до рассвета.
— Вот как? Тогда вы уже обо всем догадались. Она хотела от меня что-нибудь на память, — признался наконец Ян как можно небрежнее. — Думаю, она получила то, чего ей надолго хватит.
— Насколько я понял, она хотела также отравить вас, — напомнил Бриджмен.
— Я оставил ей жизнь и подарил еще одну. Взамен взял слово покинуть Париж.
— Ваш хладнокровный аскетизм отнюдь не предвещал подобного поворота, — заметил Бриджмен, явно забавляясь.
— Захотелось попробовать, каково это, когда никто не навязывает.
— И что вы об этом думаете?
— При условии, что все происходит само собой, это даже приятно.
В течение всей поездки Бриджмен раздумывал о поведении своего компаньона. Избыток сострадания, которое он со времени их первой встречи изливал на юношу, принятого им за бедную, заблудшую душу, иссякал. Изменение его отношения к этому малому
«Дикая кошка, которая может превратиться в тигра, если ей угрожают, — думал Соломон. — Убийство его не пугает. И это сравнение применимо не только в духовном плане, но и в физическом. Его ловкость и выносливость удивительны. Идти полуголым в разгар зимы по карнизу в тридцати футах над землей — это же надо!»
Они были в почтовой карете одни, поскольку погода и близость Рождества не побуждали людей к путешествиям. Временами лошади, надежно укрытые попонами, скользили на обледенелой дороге и карету опасно заносило, так что кучер замедлял ход. Пар, оседавший инеем на внутренней стороне стекол, затуманивал черно-белый пейзаж за окошками. Пассажиры кутались в шубы.
— На чем ваш друг Ньютон основывал свои поиски эликсира бессмертия? — спросил Ян между двумя толчками.
— Затрудняюсь вам сказать: перед смертью он сжег те свои бумаги, секрет которых не пожелал раскрыть. Они хранились в большом сундуке. Я знаю это, потому что сам их видел, когда он открывал этот сундук несколько раз в моем присутствии. Там было много, очень много рукописей, посвященных магии и алхимии.
Бриджмен наклонился, чтобы вытащить из своей дорожной сумки бутылку коньяку, и отхлебнул глоток. В самом деле, холод в почтовой карете был пронизывающий. Ян же достал из своей сумки бутылку виски. Он оценил этот шотландский напиток с тех пор, как узнал его, и у него еще оставались две бутылки из запаса, взятого с собой из Лондона месяц назад.
— Почему он сжег свои рукописи? — спросил молодой человек. — Раз он их написал, значит, придавал им какую-то ценность.
— Он мне сказал однажды: «Не будет большего бедствия, чем высшая тайна, ставшая достоянием низкой души».
— Что вы понимаете под «магией»? Что такое магия?
— Занятие ею внушает опасение духовным властям и может навлечь позор, а то и привести в тюрьму, — ответил Бриджмен. — Исаак накупил на континенте, и особенно в Амстердаме, куда мы направляемся, немало редких произведений о магии и оккультизме.
— Что он оттуда извлек?
— Не знаю, — ответил Бриджмен со смехом, запахнув поплотнее полы своей шубы, — потому что проникнуть в тайны его мозга я не мог, а сам он неохотно говорил на эти темы. Но я присутствовал у него на сеансе спиритизма. Это было волнующе.
— Что это такое? — заинтересовался Ян.
— Вызов духов.
Юноша был поражен.
— Душ мертвых, вы хотите сказать? Значит, их можно вызывать?
— Исаак мне говорил, что они окружают нас и что, если соблюдать некоторые определенные правила, они проявляют себя. В тот раз над столом появился какой-то белый силуэт и остановился перед Дюйе.
— Эти духи говорят?
— Нет, они ощутимы только для зрения. Или же они входят в тело некоторых присутствующих людей и выражаются при их посредстве. Что и случилось с Дюйе. Он тогда объявил Ньютону совершенно неузнаваемым голосом, что тот потеряет рассудок, если тайна, которую он ищет, будет ему открыта. После того сеанса Дюйе, который был человеком искренне верующим, покинул Ньютона.
— Известно, кому принадлежал вызванный дух?
— Не знаю.
— Зачем ваш друг вызывал духов? — продолжал Ян.