Сеньорита Удача. Игра Случая
Шрифт:
– А сын где?
– У друзей…
– Но мне кажется, что у Испании нет женских христианских миссий. Не боитесь вызвать подозрения?
– Значит, буду врать, что уже есть… До этого захолустья новости так долго идут, что я могу соврать про очередной папский эдикт. Вы разве забыли, по легенде корабль затонул, и я – единственная выжившая с него… Ни бумаг, ни сопровождения нет, – она снова тихо засмеялась с некоторой злой одержимостью женщины, способной идти до конца.
– Вы достойны восхищения, – капитан глянул через пламя в её рыжие от костра кошачьи глаза. – Но надо хорошо знать испанский.
– Я – плантаторша. У меня были рабы-испанцы. К тому
– Я бы на вас женился, Катрин, – усмехнулся шкипер, разглядывая её через пламя. – Но, боюсь, на дно уйду раньше, чем дойду с вами до алтаря.
– Если бы не сын и забота об его будущем, я бы на этот шаг не решилась никогда, – женщина пропустила комплимент мимо ушей. – Не могу допустить, чтобы мой мальчик влачил жалкое существование. Да и плантации жалко. Мы с семьей были из первых поселенцев на Гваделупе. Если говорить, была ли я в аду, то – да… Жутко вспомнить первые годы освоения острова… Я тогда была ребёнком. Взгляните на эти руки, месье. Они были в кровь намозолены при обработке земли, которую никто и никогда не пахал… – Катрин протянула ему ладони. – Были бои с кровожадными индейцами-карибами… Это сейчас Гваделупа похожа на маленький рай. Но когда мы заселились, там был настоящий ад. Как вы думаете, могу ли я отдать всё то, что создавалось моей семьёй и мной лично этой грязной собаке д`Ожерону?
– Не любите вы нашего губернатора, – улыбнулся капитан и подбросил веток в костер, чтобы тот ярче горел.
– Я его ненавижу, – сурово сказала женщина.
Шкипер помолчал немного, шумно вздохнул и произнёс:
– Костер горит хорошо. Дров вам должно хватить до утра. Простите, мадам, мне пора… Через два месяца на этом же месте мы будем, чтобы забрать вас.
Он встал и поклонился. Катрин порывисто поднялась ему навстречу. Пара жарко обнялась, а после отступила от костра под полог темноты, скрывшей их последнее, страстное соединение.
Оба планировали встретиться по истечении обговоренного срока. Для шкипера Катрин была женщиной, которая хорошо оплачивала свою авантюру, иначе он не двинулся бы так далеко на юг ради её прихоти попасть в залив Ла-Плата. Если это всё было на деньги Мазарини – он был рад послужить французской короне. Женское тело было всего лишь приятным дополнением к путешествию. Рисковать просто так своей шкурой у вражеского побережья он бы не стал. Она знала это.
Чуть позже капитан, отряхивая песок с одежды, вернулся к шлюпке. Под смешки матросов он занял в ней место. Лодка, рассекая волны, заскользила к кораблю.
Катрин, чьё тело ещё помнило жаркие объятия моряка, поёжилась. Ей было жутко и страшно одной на берегу океанского залива. До крепости путь был не близкий, но туда можно было отправиться только с рассветом.
– Анри, мальчик мой, – тихо прошептала она в тиши. – Я все сделаю для того, чтобы мы вернулись в наш дом…
Любовь к сыну и жажда справедливости привели эту женщину на незнакомый берег португальской территории. Оттуда она должна была добраться через залив Ла-Плата до Буэнос-Айреса со своей тайной миссией.
Ближе французы её высадить не могли. Они опасались сторожевых испанских кораблей на том берегу. Женщине предстояло прийти сначала в португальскую колонию, а там договориться с рыбаками о доставке на противоположный берег.
Кардинала Мазарини
Так кстати подвернувшаяся опальная плантаторша с Гваделупы, не побоявшаяся пересечь Атлантику и хорошо владеющая испанским языком, идеально подходила на роль шпионки. Не так много от неё требовалось – выяснить все о городских укреплениях и о возможностях испанского флота в заливе Ла-Плата.
Кардинал не очень верил, что женщина справится с подобной миссией. Но даже если Катрин Франсёр сгинет вовремя этого предприятия, от этого никто не пострадает. Её жизнь на весах большой политики была для него не слишком ценной. В случает успеха первый министр обещал возвращение плантаций и восстановление доброго имени ей и сыну.
Отчаявшаяся найти другой справедливости плантаторша отлично понимала, что является пешкой в Колониальных войнах, но деться ей было некуда.
Зачерпнув ладонями мокрого песка с водорослями, Катрин нанесла это на волосы и стала в них втирать песок. Так же разодрав рясу, стала пачкать её мокрым песком, а чуть позже, выбрав самую сучковатую палку, принялась в кровь царапать ноги и руки.
Глава 11. Таинственная шкатулка
Через несколько дней в порту Колонии-дель-Сакраменто монахиня в потертой, чуть порванной одежде смотрела, как на небольшую, одномачтовую рыбацкую лодку несколько человек грузили мешки. От них пахло зернами кофе, какао-бобами и табака. Уж эти ароматы она, хозяйка плантаций, ни с чем бы не спутала.
День был ветреный, небо угрюмо и неприязненно гнало по небу серые облака. Рыбацкое суденышко лениво покачивалось у причала.
– Бланка, еще место в трюме есть? – спросил у юной рыбачки хозяин лодки.
Это был Роберто Маркес, молодой человек в возрасте между двадцатью тремя или двадцатью пятью годами. Аккуратная темная одежда простого кроя делала его больше похожим не на рыбака, а на молодого, бедного фидальго 38 . Он, приняв Катрин за монахиню, спасшуюся с потерпевшего крушение испанского корабля, согласился перевести её на другой берег без лишних вопросов, не заикнувшись об оплате.
38
Фидальго – традиционный титул португальского дворянства, относящийся к представителю титулованного или безымянного дворянства, иногда переводится как «сын такого-то» (из важной семьи).
Девушка, его сестра, одетая скромно и опрятно, стояла у входа в маленькую каюту на корме. Судья по всему, она тоже собиралась выйти в море с рыбаками, так как отлично справлялась с погрузкой.
– Еще пару мешков влезет и всё…
Катрин отвернулась, делая вид, что её не интересуют их дела. Женщина хорошо владела испанским, но португальский понимала через слово. Общий смысл она улавливала, но не более того. Будучи особой не глупой, мадам понимала, что просьба перевести её через залив Ла-Плата совпала с их собственными планами доставить на другую сторону груз, предназначенный для торговли.