Сентябрь – это навсегда (сборник)
Шрифт:
— Вы сегодня много пьете, доктор, — осторожно заметил Хьюз. — Вас что-то беспокоит?
— Уморил! — захохотал Роберт. — Честное слово, уморил. Полковник, вам не идет роль пастора. Шпионите за нами — пожалуйста, но чтобы я вам исповедовался… Но–но–но!
Роберт пьяно погрозил полковнику пальцем.
— С вами невозможно разговаривать, — обиделся Хьюз. — Я разделяю все ваши тяготы, беспокоюсь… Сегодня, можно сказать, жизнью рисковал…
Роберт снова рассмеялся:
— У вас, приятель, мания величия… Да кому ваша жизнь нужна? Вы просто струхнули в зоне Опухоли. Да? Собаки испугались?
— Между прочим, среди охранников есть случаи заражения, — упрямо сказал Хьюз. — Какой-то вирус–мутант. Кожа становится золотистой и…
— И что? — Роберт плеснул себе виски. Полковник пожал плечами:
— Не знаю. Но факт заражения остается фактом.
— Какая чушь, — поморщился Роберт. — Объясните ему, Оливер, что в Зоне происходит с кожей. Да… Остаточный фон. Влияет только на пигмент. Появляется эффект «загара». Вы, кстати, Хьюз, сегодня тоже подзагорели.
Полковник побледнел, судорожно глотнул из своего стакана.
— Что с вами? — удивился Роберт. — На вас лица нет. Бросьте вы свои страхи. Вы перестали понимать шутки, а это уже опасно. Лучше выпейте со мной и все забудьте.
В Зоне, кстати, можно гулять без всяких там защитных костюмов… Плесни-ка нам, Стивен.
Хьюз отодвинул свой стакан.
— Это правда? — спросил он у Оливера, вытирая покрытый испариной лоб.
— Что именно? — не понял толстяк.
— Эффект загара, пигмент… — нетерпеливо пояснил тот. Не ожидая ответа биохимика, Хьюз вдруг громко захохотал. — Да, Роберт, я боялся. Я чертовски боялся золотистой заразы. Налей, налей мне побольше, Ральф.
Стена наклонилась и решительно двинулась навстречу Роберту. Он выставил руки, чтобы не расшибиться, немного постоял. Коварная стена заходила теперь с другой стороны, примерялась, чтобы ударить в спину.
— Я все вижу, — с угрозой сказал ей Роберт. — Сгинь! В кабине лифта его поддержал телефон, на который ему после двух неудачных попыток все-таки удалось опереться.
Лифт остановился на третьем этаже.
Выпитое нисколько не успокоило душу. Напротив, какие-то чужие голоса, лица и образы толклись в сознании, пока Роберт не собрался с силами и не прогнал их. После этого появилось облако. Высокое, кучевое, с которого, будто с горы, спускалась небесная Лыжница.
— Уходи! — попросил ее Роберт. Он, наконец, ввалился в свою комнату, рухнул на кровать. Тут же пол комнаты провалился. Роберт летел над Опухолью на своем одноместном планере, а навстречу ему, обрывая зловонные нити паутины, всплывала дохлая собака. Лыжница села на своем облаке и заплакала. Собака вдруг залаяла.
«Как она, дохлая, может лаять?» — слабо удивился Роберт. — «Это она меня увидела, — сказал полковник Хьюз, невесть откуда появившийся в тесной кабинке планера. — Меня собаки почему-то не любят…» Без всякой связи с предыдущими словами он вдруг зашептал, наклонившись к уху Роберта: «Те солдаты погибли, доктор. Все до одного. Которые заразились». — «Они не могли погибнуть! — вскричал Роберт. — Максимум два–три приступа лихорадки. Озноб. Все равно что пересидеть на пляже». — «Поздно, — шепнул Хьюз. — Мы их кремировали. Я же вам докладывал в среду…» — «Где, как? Откуда в
Что-то легонько стукнуло в окно.
Роберту почудилось, что за стеклом, снаружи, мелькнула белая вспышка — женское лицо.
— Подглядываешь, — погрозил он пальцем в сторону окна. — Нехорошо! Я не совсем сегодня в форме. Перебрал. Самую малость…
Он уронил голову на подушку.
— Ты улетай, — пробормотал Роберт. — Улетай, Лыжница. А не то Хьюз поймает тебя и сожжет. Да, да — в полевых условиях…
ЗАСТРЕЛИТЕСЬ, ОЛИВЕР
— Почему он такой… — Хьюз неопределенно пожал плечами, — расплывчатый?
Черный сгусток Змея неслышно скользил над землей, осмысленно обходя кусты. Кое–где из травы поднимались чахлые струйки дыма — они обозначали путь Змея. То горели сухие стебли и прошлогодняя листва.
— Голоден, слаб, — неохотно объяснил Роберт. Он был трезв и хмур, без всякого интереса поглядывал на экспертов, которые толпились вокруг своего предводителя. Главный эксперт Слоупер, казалось, вовсе не смотрел представление в свою честь, однако то и дело что-то помечал в блокноте. Губы его иногда складывались в снисходительную улыбку многоопытного человека. По всему можно было понять: мистеру Слоуперу Змей понравился.
— Может, вернемся в убежище? — предложил Хьюз. Слоупер промолчал. А Роберт, обругав в уме Хьюза «старым дикобразом», угрюмо заметил:
— Объект для человека не опасен. Только при непосредственном контакте. Или во время сброса излишков энергии. В его программу введен ряд запретов. Кроме того, он повинуется всем моим командам.
Роберт поднял левую руку, на которой носил браслет связи, приказал:
— Ищи! Потребляй и аккумулируй!
Змей тотчас свернул к мачте высоковольтной передачи, которую накануне установили на полигоне. Здесь же, в овраге, пряталась передвижная электростанция.
Черный сгусток остановился у опоры. В следующий миг часть псевдотела Змея как бы расплылась по несущим конструкциям мачты, потекла вверх. С проводов, уходящих в овраг, сорвалась голубоватая вспышка разряда.
— Есть контакт, — доложил оператор с командного пункта. — Все уходит, как в прорву. Лучше любого заземления.
— Смотрите, — не удержался один из экспертов. — Он течет по проводам.
— Такова программа, — Роберт впервые за этот день улыбнулся. — Ума Змей, увы, не имеет. Поэтому он, не успев толком распробовать восхитительный вихрь электронов, тут же стремится найти его источник. Найти и уничтожить. И снова голодать.
Из оврага взметнулось пламя. Раздался негромкий взрыв.
— А теперь можно и в убежище, — пригласил Роберт. — Предстоит эффектное зрелище.
Змей возвратился из оврага минуты через две. Его псевдотело еще больше почернело.
— Поглощает свет, — пояснил Роберт. — «Малыш» попробовал вкуснятинки и у него разыгрался аппетит. Послушайте.
Он вызвал Змея. Горячее булькающее бормотание ворвалось в убежище. Полковник Хьюз, узнав свой голос, вздрогнул.
— Голоден! Голоден! Голоден! — повторяло чудовище. — Осваиваю различные виды энергии. Готов потреблять. Функционирую нормально.