Серафим и его братва
Шрифт:
От столь изящного дедуктивного пасьянса Большой Патрон с уважением открыл рот, а генерал Законный ревниво хмыкнул, он понимал, что его собственная версия данных преступлений и поиска средств к возмездию заметно проигрывала трактовке Эммануэль в смелости и красноречии.
Кстати, о средствах. В Чёрном зале воцарилась озабоченная интеллектуальная пауза: авторитеты усиленно шевелили мозгами, приблизительно прикидывая, в какие «средства» обойдется им «крупномасштабная война» с Лысым, ведь у Лысого тоже с бабками было недурно.
— Жанна д'Арк, твою мать… — с сомнением произнёс Большой Патрон.
Законный осторожно
Перед братвой сразу появились два короля.
— Какой резон Лысому добиваться устранения Патрона? — начала комментировать расклад сил Эммануэль, коварно щурясь. — В первую очередь это оборот наркоты… — Она солидно попыхтела пионеркой в правом углу рта и выкинула следующую карту — крестовую девятку. — Лысый желает полностью перевести снабжение города товаром на внутреннего производителя.
— А чё он еще желает? — усмехнулся Патрон, понимая тщетность претензий Лысого на рынке транквилизаторов.
— Еще он желает подмять под свою лапу Законодательное собрание. — Эммануэль сбросила две шестерки.
— Да ты чё?! Ты спятила, снегурочка?! — Патрон расхохотался, словно десятилетнее дитя, которому показали палец.
— Так говорят карты. — Эммануэль спокойно подвинула Большому две шестерки.
— Да ты чё? — Он вдруг понял, что она не шутит, прекратил ржать, надел очки и тревожно уставился на разложенные картинки.
Тем временем, покосившись на Законного, Эммануэль скинула ему двух валетов:
— Лысый постепенно берет под контроль милицию, Славик. Будь начеку.
Вячеслав Иванович раздраженно хмыкнул.
— Лысый стремится встать во главе всех противоправных элементов Отвязного края, — продолжала заряжать мисс Каннибал, демонстрируя Подсудному пиковую семерку и крестового туза, — чтобы объединить их под крылом дубосаровской ОПГ.
Борис Подсудный машинально обнажил заточку.
— На твоём месте, Борька, — усмехнулась Эммануэль, — я бы не хлопала ушами ни днем, ни ночью. А на твоем, Назар… — Она извлекла из колоды червовую даму и накрыла ее пиковым тузом: — …Я бы ваще застрелилась, твою мать: вместо любовного приключения тебя ждут финансовые проблемы.
— В чём дело? — забеспокоился Ядреный.
— Понимаешь… Лысый кардинально расширяет бизнес. Дело в том, что до твоего дела Лысому, похоже, нет никакого дела: его интересует только свое дело, и если дело так и пойдёт, то твоё дело делать будет некому.
Ядрёный молча побледнел.
— Короче, братва, если верить картам (а спрашивается, кой черт нам бы им не верить?), не осталось в Отвязном ни одной железнодорожной шпалы, над которой не зависла бы волосатая пятерня Лысого. — Торжественно и мрачно Эммануэль смотрела на наглядные плоды пророчества и на растерянные физиономии авторитетов. — С помощью якобы отколовшейся банды Серафима мудак сеет в наших краях панику и беспредел и при этом, отдадим ему должное, снимает с себя всяческую
На столе перед братвой плечом к плечу разместились: тройка червей, бубновый туз, пиковый валет и шестёрка червей.
— Я вижу хаос и беспорядок, — доложила Эммануэль. — Грязь и смуту, ненависть и бесконечные разборки. В кромешном мраке идет ежеминутное перераспределение собственности, боеспособных сил и сфер влияния. Это длится, длится и длится… трое суток… На исходе сего времени я вижу, как во тьме вспыхивает ослепительный свет, гремит оглушительный взрыв, вырастает грибовидное облако. Бесподобный, чудесный гриб, братва. И тогда… Из смерти возрождается обновленная жизнь. Из хаоса — порядок. Из ненависти — идеальный мир, в котором… — Умерив пыл, гадалка внезапно матюгнулась: — В котором, братва, уже не найдётся места ни Лысому, ни Хувалову, ни Помпадуеву. И что особо впадлу, нам с вами в том числе. Это будет мир расщепленных атомов и бестелесных сущностей. В Отвязном крае воцарятся ангелы…
Эммануэль скорбно умолкла. Братва беспомощно хлопала ресницами. Дезориентация оказалась полной.
— Надо же, как все просто. — Большой Патрон одурело переводил взгляд с карт на гадалку, затем не выдержал, снял очки и бессильно откинулся на спинку стула. — У кого какие соображения?
Соображений не последовало, авторитеты и без того чуть дышали.
Эммануэль перевернула на столе последнего короля.
— Спучить Лысого! — сказала она. — В доску его! Мы должны уничтожить все, к чему он имел отношение, всех, с кем он когда-либо разговаривал, даже асфальт, по которому ступала его нога! Предлагаю поставить вопрос на голосование. Решайтесь, братва, это наш последний шанс избежать катастрофы.
— Я — за, — первым поднял руку Большой Патрон.
— Ну раз пошла такая тема… — Ядреный последовал примеру босса.
— Грохнем падлу! — одобрил Подсудный.
Законный воздержатся, ему ведь тоже не улыбалось, если в кресло начальника милиции сядет какой-то бестелесный ангел. Альтернативы он не видел.
Патрон провозгласил последний тост:
— Ну-с, за победу, братва!
— За победу!
— За победу, мать её! — поддержали авторитеты.
— Завтра же и начнем, — выпив, сообщил Большой Патрон.
— Сегодня, — отрезала мисс Каннибал. Она совсем оборзела: — Я хочу, чтобы мы сегодня же спучили Лысого!
Патрон изумленно посмотрел на сообщницу и, не долго думая, кивнул:
— Кажется, я тоже хочу, чтобы мы сегодня же спучили Лысого. Что я должен делать?
— Пока тебя ещё пропускают на телевидение, ты сейчас же поедешь в телецентр и из студии «Злобы дня» публично назовешь вещи своими именами, — распорядилась Эммануэль.
Чернуха торжествовала: она своего добилась. А Большой Патрон уже через полчаса сидел в студии «Злобы дня» и в прямом эфире называл вещи своими именами…