Серафима прекрасная

Фолиянц Каринэ

Отвернулась Сима, ну чего тут скажешь!

– Я не прогнала, сынок. Я просто не позвала.

Печально стоял Андрей у окна вагона. Мимо проходила очень милая проводница.

– Пассажир, вам что, плохо? – участливо спросила девушка.

Короленко снял очки, поглядел на проводницу:

– Нет. Мне не плохо. Мне… очень плохо…

– Врача позвать?

Андрей замотал головой:

– Не спасет меня врач. И работа тоже не спасет.

– Извините, тогда я догадалась, –

улыбнулась девушка. – Вы ее любите, а она не пришла вас провожать! И ничего не сказала на прощание…

– Ну, типа того, – попытался улыбнуться Андрей.

– Может быть, вы вернетесь? Через полчаса станция!

– Нет. Спасибо. Я никогда туда не вернусь. Это решено, – тихо сказал он.

Проводница ушла.

Андрей думал о Симе. Взять бы сейчас телефон да позвонить ей! Только что он даст, этот звонок… У нее своя жизнь. Нужен бы был, сказала бы: «Останься».

Ничего не сказала. Вот он и едет. Едет. Едет…

Прошло полгода. Жизнь на ферме шла своим чередом.

Люда играла с маленьким Витькой. Ваня ласково смотрел на сына и девушку. Он поправился, только теперь ни о каком городе и слышать не хотел!

– Интересно, я в детстве тоже такой крикливый был? Надо у мамы спросить! – смеялся он, глядя на сынишку.

– Вань, а Витенька вчера меня мамой назвал, представляешь? – Люда застенчиво улыбнулась.

– Ну и хорошо! – обрадовался парень. – Правильно сделал!

Люда просияла…

На поляне неподалеку от деревенского кладбища паслись лошадки, красивые, ухоженные. Травку щипали, играли друг с другом.

На могилу Вити Зорина лег один букет цветов, за ним второй… Сима привезла сюда Ирочку Долгову в инвалидной коляске. Двигаться Ира не могла, вот и взяла ее к себе Серафима жить. Лечила, кормила, ни на минуту не оставляла, будто сестра она ей родная.

– Ты, Витюша, за нас будь спокоен, – говорила мужу Сима. – Ваня в дом вернулся. С Людочкой у них, дай бог, все наладится. А внук наш обжора первостатейный. У человека два состояния – или орет, или ест. Не знаю, в кого пошел… Лицом в тебя, это точно. Нос – один в один… И губы тоже…

Минуту обе женщины молчали, глядя на фотографию Вити.

– А мы теперь, видишь, вот вместе пришли. Я и Ира. Так уж жизнь свела, – вздохнула Сима. – Ну, поедем, Ир. Дома ждут…

Она покатила коляску. Ира сидела неподвижно, только слезы с лица смахивала…

Ваня открыл дверь. На пороге стоял Короленко.

– Это я, – улыбнулся он. – Можно?

– Вы очень вовремя! Мама сейчас вернется, обедать будем всей семьей, – обрадовался Иван, протянул ему руку.

– Я вообще приехал сказать, что мое предложение твоей маме остается в силе. Я знаю, что ты против. Но я – насовсем. Да! Я, Вань, издательство

оставил. И не жалею. Я сказки свои буду писать у вас! Рядом с Серафимой я наконец стану самим собой. Ваня, это все громко звучит, но это правда, хотя я знаю, что ты – против… – Короленко волновался, говорил путано, потому что писал он всегда лучше, чем говорил.

Ваня очень обрадовался его приезду. Обнял его от души.

– Я – за, дядя Андрей! Я тремя руками за! Мама вас очень любит и очень ждет.

Андрей вздрогнул:

– Она… говорила? Так… говорила?

– Разве про это говорить надо? – засмеялся Иван. – Она в спальне каждую ночь плачет, думает, что никто не слышит! А вы вон… Полгода тянули!

– Дурак! Это я с собой боролся! Понимаешь? Я боролся… И вот я здесь! Потому что я себя победил! Так можно я войду?

– Нужно! – Иван завел его в комнату. – Нужно, дядя Андрей!

Катила Сима Иру в коляске, а та все слезы с лица утирала.

– Сима, я вон мужа у тебя уводила, сына против настраивала. Дочь сманить мечтала, а ты вот возишься со мной!

– А как иначе? – улыбнулась ей Сима. – И не хнычь! Во-первых, у Вали с Димой дети пойдут, вот тебе какое утешение будет. Во-вторых, я тебя на ноги поставлю. Ты меня, Ирка, не знаешь, я всю медицину земного шара на уши подниму!

– Да за что? – всхлипнула Ирка. – За что ты ко мне так?

– Вот смешная! Да ведь люди ж мы!

В дверь постучали. Ваня открыл – мать привезла Иру в коляске.

– Мать, ну ты психованная! Опять коляску по ступенькам сама тащила.

– Да чего ее тащить! Ирка вон легонькая, как былинка! – Сима отмахнулась.

– Ванечка! Ты меня на кухню доставь, обед греть пора, – попросила Ира.

– Погодите вы с обедом, у нас гости.

– Это еще кто же? – громогласно испугалась Сима. – Вот, Ира, дня нет, чтоб пожить спокойно, а? Ни дня…

Она умолкла. Потому что из комнаты им навстречу вышел Андрей. Встали они с Симой и посмотрели друг на друга. И всем понятно: никуда их любовь не ушла. И не уйдет!

Вышла Валентина, тихо откатила коляску с Ирой. Но ни Сима, ни Андрей этого не заметили. Только друг друга и видели.

– Здравствуй, Серафима прекрасная, – наконец улыбнулся он.

– Это ты мне?

– А кому ж еще! Ты – моя Джоконда!

– Какая же я Джоконда, – засмеялась Сима. – Обыкновенная русская баба. Просто я люблю тебя! – Она повернулась к большому зеркалу, что висело теперь в холле, глянула на себя, на свое лицо.

А оно действительно было прекрасно: глаза сияли, щеки покрылись румянцем от волнения, от счастья… На нее из зеркала смотрела красавица. За ее спиной улыбался Андрей.

– И я тебя люблю! Ты у меня лучше всех на свете, прекрасная Серафима!