Серафима прекрасная
Шрифт:
– Тоже верно, – вздохнула Сима, – зато теперь у меня с ним никаких проблем, а вот с Валей, похоже, только начинаются.
С чего это Димка такое учудил, не иначе как поругался с ней! Архитектор проболтался:
– Так ведь беременна твоя дочка от немецкого юноши, вот уж три месяца.
У Серафимы ноги подкосились.
Мария Ивановна утешала ее:
– Сима, это ее выбор!
Сима дозвонилась дочери. Девушка сказала, что любит Вильгельма и пока домой возвращаться не собирается. Сима
А Вильгельм пришел к отцу просить благословения на брак. Мудрый Мюллер заметил:
– Вы еще пока молоды, посмотрим, как у вас сложится, поживите пока просто вместе, одна просьба – вернитесь домой.
Беременная Валя и Вильгельм вернулись в дом Мюллера.
Одному Богу известно, как переживала Сима за дочку. Но ничего не попишешь. Таков ее выбор.
– Да когда же ты научишься смиряться? – корила ее бывшая учительница.
– Горбатого могила исправит, – пробубнила Сима.
– А себя-то в ее годы вспомни, много ль ты спрашивала, когда от Вити забеременела?
Но Сима стояла на своем – пусть дочь вернется!
– Не вернется она, вы обе как две капли воды, – вздохнула Мария Ивановна, – упрямицы. Так и будете упрямством мериться? Ну не только ж борьба жизнь, но еще и согласие.
Чтобы отвлечь Симу от грустных мыслей, они с мужем привезли к ней на ферму Анечку, свою приемную дочь.
– У тебя пара коттеджей пустует, пусть тут детдомовские ребята поживут летом, – предложил Василий Аркадьевич.
– Вот я дура. Не догадалась сама, – спохватилась Сима, – ну конечно!
Сима привезла из детского дома целый выводок ребятишек. Образовался лагерь труда и отдыха. Она отпаивала ребят кумысом, учила работе с лошадьми.
Среди всех детдомовских только один мальчик не шел на контакт – четырнадцатилетний Колька. Детство он провел в деревне, на коне ездил без седла. Шустрый, проворный, но огрызался страшно…
Архитектор с ним пытался поговорить – бесполезно.
– Себе на уме пацанчик, – констатировал Василий Аркадьевич. – Характер кошмарный. Либо далеко шагнет, либо под гору покатится.
– Не трогай его, – возразила Сима, – видно, не сладко жилось ему.
Она много времени уделяла Кольке. Но и с ней он был сдержан.
Архитектор и Мария Ивановна работали летом вместе с детдомовскими ребятами. Так все каникулы и провели на ферме.
Мария Ивановна все спрашивала Симу, почему не едет Андрей. Сима уклончиво отвечала, что он хорошие деньги сейчас зарабатывает, а потому и не дома. Хотя по ночам не спала от беспокойства, и не напрасно.
Елена Гремина, влюбленная в Андрея, решила действовать хитростью, чтобы задержать его в Москве. В ход пошли все старые связи. Она позвонила знакомому продюсеру и рассказала, что есть потрясающий сценарист Андрей Короленко. И убедила того заказать Андрею новый сценарий.
Андрей встретился с продюсером,
– А нельзя ли тут писать твой сценарий? – спросила жена.
– Понимаешь, тут такие обстоятельства…
Сценарий Андрею заказали про жизнь цирковых артистов. Будучи человеком дотошным, он решил досконально изучить жизнь цирка изнутри.
Елена хлопала в ладоши – еще полгода он будет рядом с ней.
Она уже вылечила ногу, снова снималась и много работала над тем, чтобы плотнее погрузить Андрея в свою жизнь…
У Симы в это время возникли новые неприятности. Один из местных чиновников, огромный дядька со смешной фамилией Махонько, как-то прибыл на ферму.
Как гром средь неба ясного, он появился однажды – большой и вальяжный – и с порога заявил Симе:
– Серафима Ивановна, а вы тут незаконно детский труд используете. Ребята у вас на ферме точно рабы, с утра до ночи работают, непорядок это.
Как ни пыталась Сима ему объяснить, что это детский лагерь труда и отдыха, чиновник был непреклонен. Грозил, что сообщит в высшие инстанции, чуть ли не судом пугал.
Несколько раз Сима пыталась с ним поговорить, но каждый раз натыкалась на стену непонимания.
Андрей в это время с энтузиазмом взялся за новую работу. Ему интересно было приходить в цирк, погружаться в неведомую доселе атмосферу, узнавать новое.
Вечерами к нему приезжала Лена. Вела себя просто как старый друг, но невольно отношения становились все теснее и нежнее. Они уже говорили друг другу «ты».
– Отчего ты так грустен сегодня?
– Лошадей видел на манеже. Заскучал по ферме.
Лена закатила глаза.
– Знаешь, я подумала, хорошо бы, чтобы в твоей новой картине я сыграла главную роль. Ну, например, бывшей цирковой гимнастки. Ты знаешь, а я ведь действительно когда-то поступала в цирковое училище. – И она положила ему руку на плечо…
Полина встретила в Москве Короленко. Он был каким-то растерянным, не смотрел в глаза. Полина позвонила Симе:
– Опять свободу мужику даешь? Тут вокруг него одна актрисуля вертится, судя по всему, не просто так.
Сима вздохнула:
– Да, я чувствую. Только влезать не буду, пусть все будет так, как должно быть.
– С каких пор ты стала фаталисткой?
Сима не ответила.
Виталий, приятель Полины, был в восторге от племенных жеребцов, которых поставляла ему Симина ферма. Лошади приезжали превосходно обученными, выигрывали скачки.
Полина в это время уже переехала к нему, разрешив себе наконец быть счастливой.
И Полина, и Виталий очень переживали за Симу. Тем более что как-то в ресторане они столкнулись с Короленко и Греминой. Опасения Полины, похоже, подтверждались…