Серафима прекрасная
Шрифт:
– Если надо в Москву ехать, поедешь со мной?
– Ну конечно, мама! Не вопрос! А чего с отцом-то? Ты мне скажи: он чем заболел?
– Доживем до утра – узнаем!
Мучилась Серафима до утра, так и не уснула…
Утром примчалась в больницу ни свет ни заря. Ждала часа три, пока врачи с ней поговорят. Наконец ее позвали.
– Мужайтесь, Серафима Ивановна. Мои худшие подозрения подтвердились… – начал разговор врач.
– Что?
Врач назвал страшную болезнь.
– Надежда есть? – только и спросила она.
– Надежда всегда есть, Серафима Ивановна. Лечиться вот надо серьезно и срочно! Я ничего ему не сказал.
– И не говорите. Я отвезу его в лучшую клинику. Я сделаю все. Он будет жить, слышите, будет! – кричала Сима, веря в свои слова.
Виктор был в палате один. Сима тихо вошла, села к нему на кровать.
– Только врать мне не надо. Знаю я все. У врача выпытал, Сима… – прошептал муж.
– Это не конец, Вить, слышишь, это не конец! Ирке тебя не отдала, а смерти тем более не отдам! Не отдам!
– Смерть тебя не спросит. Она никого не спрашивает, – горько усмехнулся Зорин. – За что, Сима?
Он повернулся к ней, обнял жену.
– Что же, я грешил больше всех? Что ж я сделал не так, Сима! Почему я? Ведь дети еще малые! Почему?
– А ну не раскисать! – вскочила она на ноги. – Ты нужен, Витя, нам. И мне, и Ване, и Валечке. Обещай, что будешь держаться, обещай мне, обещай же, обещай!
Она стояла перед ним такая большая, грозная и решительная, что не поверить ей было просто невозможно!
«Не раскисать!» – сказал он себе.
И началась у Симы самая страшная борьба – борьба за жизнь мужа!
Сима стояла в коридоре у запертой дверцы в купе. Она серьезна и сосредоточенна. Только иссохшиеся, потрескавшиеся губы выдают волнение.
Они едут в Москву. Лечиться и побеждать. Они победят болезнь – верит Сима. Она же сильная, а силой всегда надо делиться!
В квартире Полины прозвучал звонок. Полина открыла дверь, Сима стояла рядом. Пришел профессор Красин. Он постарел немного, но был все такой же подтянутый, поджарый.
– Завтра его положат в онкоцентр. Там друг мой завотделением. Сделают все, что возможно, Серафима.
– Мне не надо, что возможно! Мне надо, что невозможно… Нет меня без него, профессор. Просто нет!
Дочку Сима оставила на Марию Ивановну, а Ваню взяла с собой. Жили они у Полины. К Вите Сима приходила дважды в день: еду носила и с врачами разговаривала, пыталась поднять мужу настроение. Зорин почти никогда не оставался один.
Вот она ушла, уложив его спать. Но Виктору не спалось. С ним в палате лежал молодой человек, совсем мальчишка –
– А я подумал: ну зачем я ей? Зачем я ей больной, а она такая красавица. Я, Виктор Михайлович, ей письмо написал: мол, так и так, полюбил другую, а ты свободна.
– И она что? – поднялся с подушки Витя.
– Она, к счастью, поверила. Наговорила мне ужасно много обидных слов…
– А ты?
– А я молчал. Я плакать хотел, но я молчал. Потому что зачем я ей больной? Я же обуза. Не надо ей такого. Никого никогда напрягать не надо.
– Ну а если она любила тебя, а ты… Ты сделал ей больно.
– Если бы мы были вместе, а я умер – ей было бы гораздо больней. А так я думаю – забудет меня. И слава богу. И будет ей хорошо с другим… Я люблю, а когда любишь, о другом думать надо, не о себе…
– Что-то ты наворотил, парень! – вздохнул Витя.
– Нет. Я горжусь собой. И это меня ну… согревает, что ли. Она не знает, что я в Москве, здесь, в клинике… И не узнает… Она такая красивая! Я таких больше не видел… И не увижу… Дядя Витя, а у вас жена красивая?
Виктор задумался.
– Я ж вас спросил, дядя Витя!
– Так ты ж ее видел!
– Нет, – не унимался парень, – для вас она красивая?
– Она у меня замечательная, – улыбнулся Витя, – это ж больше чем красивая. Гораздо больше…
Зареванная Ира снова пришла к колдунье. Она узнала про болезнь Виктора, потому что в деревне ничего не скроешь. Именно оттуда пришло ей это страшное известие.
– Что еще тебе надо? – спросила ведьма, увидев Иру на пороге своего жилища.
– Я не хочу! Я не хочу! Он заболел! Это я виновата, я!
– Успокойся. Не вини себя. Давно уже болезнь в его теле. Я только увидела да и рассказала тебе, – спокойно ответила колдунья.
Ира зарыдала еще горче.
– Я любила его! Я думала… думала, что это в шутку, не всерьез. Я не верила вам до конца… Я не знала… Я не хотела плохого!
– Ты верила. Ты хотела. Ты все знала. Не лги себе. Иди, я ничего не смогу сделать. Я не лечу, я только предсказываю.
Ира взорвалась от бессильной злобы:
– Дура! Ты мерзкая дура! Шарлатанка! Дрянь! Он будет жить, будет!
Ира била и крушила все на своем пути – стулья, свечи, статуэтки. Добралась до хрустального шара – грохнула его об пол. А он не бьется.
– Иди домой, – спокойно сказала хозяйка. – Моя бухгалтерия тебе выпишет счет за погром. Но ничего не изменится.
Полина и Сима готовили Вите обед.
– Завтра, после консилиума будут думать: оставить его здесь или отправить на лечение в Германию, – сухо рассказала Сима последние новости.
– Сима, прости, денег-то хватит? – робко задала вопрос Полина.