Серая Дружина-1: Сердце Крона
Шрифт:
– Думаю, сначала будут поражены корни: клетка за клеткой они сначала онемеют, а потом просто отомрут навсегда. Потом настанет очередь ствола, когда внутри его разом разорвутся все каналы, по которым шел сок; потом начнут сворачиваться, съеживаться и опадать листья, а потом реакция дойдет до твоего дупла…
Дриада что-то проглотила. Подозреваю, что комок в горле.
– Вон туда, - сказала она вдруг, показывая в чащу. – На восток. В двух днях пути.
Ничуть не бывало: Веслав и не подумал замолчать. Как будто последние слова к нему отношения не имели.
–
– Эйд вас забери! – отчаянно заорала вконец побледневшая дриада, тыча пальцем на север, где деревья шли пореже. – Дойдете до полудня! До полудня! Но говорят, что то селение проклято!
Веслав спрятал флакон в карман и молча двинул в указанном направлении, не подумал ни оглянуться, ни извиниться. Извиняться пришлось уже Йехару, хотя дриада нырнула в дупло с головой и упорно там отсиживалась.
– Ты ее напугал до смерти! – возмущенно поведал он Веславу, когда мы наконец догнали алхимика.
– Не-а, она же выжила, - не согласился тот. – Только лекций по вежливости не надо, а? Я от них форменно зверею!
Йехар пробормотал, что знает, почему это. Эдмус обрадовался и тут же предложил звереть вместе. Виола потерла подбородок, и в глазах у нее я с тревогой увидела что-то, похожее на уважение.
Наш рыцарь все же не отказал себе в удовольствии попилить алхимика за «типичное для темных поведение», при этом он Веслава, конечно, взбесил. Так что когда я задала мучивший меня вопрос – от « ученого холерика» уже все старались держаться подальше.
– А откуда ты так подробно знаешь действие этого снадобья? Ты его испытывал?
– Само собой, - буркнул алхимик и каким-то чудом отпрыгнул из-под лезвия Глэриона.
– Совсем сдурел, то есть, оба сдурели?! На себе я его испытывал и не один раз. Выпил – записал наблюдения – опять выпил. Правда, из-за судорог было трудно доставать антидот.
– А если бы… того?
– Это кого вам – «того»?! Не помер бы, да и не помер же!
– Алхимики – такой закаленный народ! Яд на завтрак, яд на обед, а на ужин можно погрызть философский камень, вот их потом и не берет ниче…
– А тебя я в последний раз предупредил, придурок!
– Только не надо описывать, как у меня свернутся крылья, вылезут ослиные уши или как я буду выплевывать внутренности – тем более, учтите, выплевывать я их буду прямиком на вас!
Мысль о том, что ничего нормального не светит ни нам, ни Арке с таким призывом, даже пророческой назвать было нельзя. Я ее восприняла как родную и должную. Но вместо того, чтобы сказать что-нибудь хоть отчасти дельное, ляпнула во всеуслышание:
– «Ниагару» тоже на себе пробовал?
– Что такое «Ниагара»? – дружно поинтересовались остальные. Алхимик грозно засопел, но отвечать почему-то не
Солнце, наконец, встало, а птицы распелись не на шутку. Мы шли за Йехаром по траве и старались углядеть хоть где-нибудь тропку, но троп не было, а странник вел нас так уверенно, будто ежедневно здесь совершал прогулки утром и вечером. Хотя уж ему-то, наверное, не привыкать.
Веславу тоже. Когда часика через три пути мои ноги начали плавно уходить в отказ, я невольно заметила, что алхимик умудрился даже не вспотеть. И при этом он совсем немного отставал от Йехара и, кстати, он шел в пальто, или что там из себя представляет этот кошмар портного, а температура была выше двадцати, хоть и утро. Спириту – и тому было проще, он чередовал полет с пешей прогулкой. Виоле тоже хоть бы хны, так что в этой компании на меня смотреть было печальнее всего.
– Остановимся, - взмолилась я еще через полчаса. – Здесь рядом протекает ручей, мне нужно провести ритуал соединения.
Вода была рядом Удивительно, что я не почувствовала ее раньше, наверное, от усталости. Небольшой, но прозрачный ручеек, и запах от него шел самый незабываемый – свежей воды, а не металла с озоном, или чем там пахнут современные источники. Остальные расположились на привал, а я подошла к нему и сразу опустила руку в воду.
Здравствуй, дружок. Я такая же, как ты, я сестра тебе, и, если ты меня призовешь на помощь – я приду. И если я позову тебя – ты ведь придешь, конечно, тоже?
Секундное замешательство – а потом вода меня приняла. Сразу стали прибывать силы. Отныне в каждом атоме, в каждой капле этого ручья – есть частица меня, а значит, меня уже знают в этом мире. Значит, здесь я уже могу рассчитывать на помощь моего медиума.
Для проверки я на минимуме усилий потянула воду за собой, и она поднялась за моей ладонью потешным водным столбиком. В нем, как в миниатюрном аквариуме, недоумевающе вращался какой-то малек.
Вода в сотый раз снизошла к очередному своему адепту.
История о появлении стихийников наивна и в чем-то печальна – может, именно в своей наивности. Природа и ее стихии всегда искренне верили, что человек – это их часть, и с ним можно наладить отличное сотрудничество. Тысячи лет назад стихии начали избирать для себя тех, кто близок им по духу, чтобы быть ближе к людям. Стихийники огня обогревали очаги своих племен; земля приносила своим магам богатые урожаи; металл откликался на зов из глубин и сам собой разил врага в сражениях. Мы им, они нам – что тут непонятного?
Так ведь людям вечно нужно всё а) усложнить, б) изгадить окончательно. Пушками ударили войны, и гарь жилищ и тысяч трупов ушла в небеса, а кровь закрасила реки. Нивы выжигались врагами, деревья рубились на боевые корабли, а про металл вообще, кажется, забыли, что он бывает и мирным. Нужно отдать им должное: стихии терпели, сколько могли. Но к крестовым походам человеки окончательно определились со своим путем, и тут уж речь пошла не о сотрудничестве, но о выживании. Тогда-то и произошел знаменитый раскол на «стихии мира», «стихии мести» и «стихии молчания».