Серая Дружина. Сердце Крона
Шрифт:
– …значит, не нужно было сыпать так много! Или ты сам не можешь понять, какая доза требуется для того или иного…
– Хорошенькое дело! Нарвал каких-то дурных веток, не иначе – содержат неизвестный катализатор, а теперь еще я же виноват! Лучше бы у меча своего спросил, почему…
– Не трогай Глэрион!
– Веслав применил какой-то порошочек, - пояснила мне Виола с мрачной улыбкой, - Жахнуло так – спасибо хоть мы далеко стояли. Думали даже тебя позвать, чтобы затушила. Но цели-то мы достигли, да?
Неуместный аромат жареного мяса сменился тем
Пешком. Все равно мы могли перенестись обратно во дворец, когда нужно (хотя сомневаюсь, что там бы нас приняли с распростертыми объятиями). И уж как минимум нужно было пройтись и успокоиться. Может, даже обсудить без лишних ушей то, что мы видели.
Мы пошли по течению реки, и обед в тот день был соответствующим: кроме припасов из дворца Алгены,– рыба, которую я извлекла из воды путем простейших манипуляций со стихией. Веслав предложил к рыбе соль, но, поскольку он ее вынул из одного из каких-то своих карманов, все предпочли невкусное ядовитому.
– Хотите знать, что мне по-настоящему интересно в этой истории? – заговорила Виола, когда первый голод благополучно задавили.
– Не хотим, - отозвался Веслав. – Ясно без того: если не сам Крон ходит и тычет своим сердцем в бессмертных богов – кто это делает? Еще более веселенький вопрос: а зачем? То есть, а зачем кому-то вдруг возрождать Крона? Как-то мне кажется, что большого счастья это не принесет никому. Нет, есть, конечно, садомазохические отклонения у некоторых личностей…
Дальше его никто не слушал.
– Месть? – предположил Йехар. – И мы знаем одну богиню, которая хотела отомстить Зевею: Ата. Она была изгнана с Олимы… она могла слышать клятву Крона и могла заполучить его сердце. Возможно даже, что при этом она сама обратилась в смертную, только не так, как остальные: ее стихия, то есть, обман, осталась в мире в неком растворенном состоянии. Что вовсе меня не радует.
– С чего ты взял, что она стала смертной? – от такой версии у меня дрогнула рука, и жареная рыбка отправилась по воздуху в свой последний полет. Последний – потому что Эдмус заарканил ее своим языком прямо на лету. Церемонно раскланялся, не переставая жевать.
– А-а, нет, она не стала, - вставил он с набитым ртом. – Просто по человеческой еде соскучилась, вот и приползла вместе с дочкой в ту деревню – ну, помните, с гарпиями. Приюта просить. А сама была всесильная-всесильная, прямо шаг ступит – земля дрожит!
Столь логичное умозаключение со стороны шута ненадолго повергло нас в глубокое уныние.
– Дочь Аты, - повторил Йехар задумчиво, - Атея, дочь Аты… это не может быть она? Из мести за мать…
– Так ведь девочке сейчас лет пять-семь, не больше? – напомнила я. – Она была младенцем, когда мать пришла в ту деревню.
Веслав, нервно разминая в пальцах какую-то травинку, пробормотал, что здешние боги созревают быстро. И с пеленок такого могут наворотить, что…
Я припомнила мифы и мысленно согласилась. Аполлон совсем младенцем схватился с драконом. Гермес –
Виола пожала плечами с сомнением.
– Думаешь – дочка Аты? Да она, скорее всего, давно умерла.
– Она не умирала, - грустно поправил чей-то голос за моей спиной. Обладатель определился безошибочно по вытаращенным глазам Виолы, отъехавшей челюсти Эдмуса, а Веслав так и вовсе подавился косточкой.
Тано придержал свой меч и уселся рядом с нами. Черный плащ выглядел еще более обтрепанным, а он сам – еще более уставшим.
– Я помню всех, кого приходилось забирать за долгие годы, - заговорил он вполголоса, - героев и детей, стариков и аэдов… Ее не было среди них. Ее матери не было тоже: она не ушла, как простой человек, она растворилась в этом мире до скончания веков. Должно быть, частица ее живет в каждом из нас.
– В некоторых больше, - поправил Йехар. Взгляд на Веслава при этом был мимолетным, но он был.
Посидев немножко в молчании, мы перестали инстинктивно отодвигаться подальше от бывшего бога смерти и переползли обратно на насиженные места. Кажется, никто не собирался нас убивать прямо сейчас.
– Как прошел отбор в стражники? – бодро спросил Эдмус. Тано сокрушенно покачал головой.
– Не взяли. Сказали, что я начисто лишен боевых навыков.
– Сочувствую, - неуверенно выговорила я.
– Ничего, - он даже слегка улыбнулся, - я не очень-то и хотел… Просто мне было бы так привычнее.
Веслав поперхнулся вторично и теперь кашлял так, что вскоре его легкие могли выскочить наружу.
– Помочь? – предложил Тано дружелюбно.
– Не… стоит… беспокоиться, - в перерывах между кашлем торопливо заверил алхимик.
Юный бог смерти осмотрел нас и наконец-то понял, что его присутствие доставляет Дружине как минимум дискомфорт.
– Я пойду, - сказал он тихо. – Я не хочу, чтобы вам было неловко…
– Останься, - попросили мы с Йехаром в один голос к великому изумлению остальных. – Все в порядке.
Тано остался с явным удовольствием и даже рассказал, какая кутерьма сейчас поднялась в Делофах.
– Оракул Апейлона молчит вот уже почти год. Толпы людей стоят на улицах, везде раздоры, стража пытается это усмирить, но у них едва ли выходит. Словом, я бы назвал это…
– Хаосом, - подсказал Йехар. Сомнений, в какую сторону клонится равновесие в этом мире, уже не возникало. – Так ты говоришь, что дочери Аты не было среди мертвых.
Тано кивнул.
– Ее не могло быть среди мертвых, - уточнил он. – Она сама, как и ее мать, обладает бессмертием, и мне трудно вообразить оружие, которое могло бы ее поразить. Разве что… - он мимоходом погладил клинок.
– Может, еще жезл Герема – тот, что закрывает глаза умершим. После исчезновения Аты ее дочь была заключена в темницу, потому что вечные мойры предрекли нам великие бедствия от нее. Сам Геферн приковал ее к стене цепями и навечно закрыл дверью своего изготовления. Ни один из бессмертных богов не смог бы переступить запретный круг, проложенный Громовержцем…