Серая Дружина. Сердце Крона
Шрифт:
Я положила ему руку на плечо, понадеявшись при этом, что он не относится, наподобие Веслава, с отвращением к простому жесту утешения или к слову благодарности. Он не отстранился, и, хотя глаза остались печальными, складка у губ разгладились, передо мной опять был юноша.
– Вы не только отважны, - сказал он тихо и без намека пафоса в голосе.
– Сострадать тому, кто отнял столько человеческих жизней, исторг столько душ, а ведь мне приходилось пить жертвенную кровь и у могил младенцев…
– Но ведь это не ты решал, умирать им или нет.
– Быть орудием и не иметь возможности что-либо изменить – хуже стократ, - бог смерти грустно пожал плечами. – Счастливы те, кто может бороться против своей сущности – ты можешь передать это остальным, кто знает, о чем я, – тот поймет. Наверное, ты хочешь спросить у меня, куда теперь лежит ваш путь? Должно быть, к вратам моего дома.
– И ты нас проводишь? – я поднялась на ноги, понимая, что разговор закончен, и только слегка удивляясь такому гостеприимству Танатоса. Дальше удивление пошло по возрастающей – когда Тано покачал головой.
– Пока нет. Не знаю, смогу ли я выступить против нее…
И это мне показалось непонятным, но переспрашивать я не стала. Кажется, этот мир нарвался на крупный парадокс: бог смерти здесь мало того что лирик, но обладает еще на диво нерешительным характером.
Я сделала пару шагов в направлении нашего лагеря, но Тано не шелохнулся. Он обладал какой-то магической способностью провоцировать меня на вопросы.
– Ты ведь потом придешь? Попрощаться?
– Зачем?
– А ты думаешь, это ни к чему?
– Я думаю – это ни к чему. Я думаю, мы все равно еще свидимся.
После этого я сочла за лучшее оставить Тано наедине с его мыслями. Только на полпути к лагерю до меня дошло, что его «еще свидимся» можно понимать двояко, и как раз это не успокаивает. Разумеется, тут моя мысль плавно переползла на зловещую сущность нашего знакомого, и вот тут я сообразила, что обозначал его совет.
– Новости плохие? – осведомилась Виола, едва я появилась на поляне.
– Нет, конечно, разве можно принести плохие новости от такого приятного собеседника? – тут же вмешался Эдмус. Веслав же проявил чуть больше заботы о моем душевном здоровье: перед тем как задать вопрос, накапал в мерный стаканчик успокоительного.
– Он тебя что – послал в финале? – осведомился он, подавая стаканчик.
– Не суди по себе, темный, - нахмурился Йехар. – Несмотря на суть Тано, он как минимум гораздо воспитаннее, чем…
Но я ему договорить не дала: опрокинула в себя успокоительное, вернула Веславу стаканчик и сообщила:
– Послал. И не только меня – нас всех, - и поспешно добавила, глядя в округлившиеся глаза Йехара: - Похоже, в Эйд идти все-таки придется.
Глава 12. Засады, горгоны и загробные врата
Если спросить, из чего составлялось мое впечатление об этой миссии, я отвечу, что в основном из трех факторов.
Первый – Нефос, он подворачивался нам с такой частотой, что хотелось пойти и напинать мойрам, которые наверняка перепутали наши нити судеб,
Второй – сандалии Герема, которые не уставали нас радовать разнообразием своих закидонов.
Третий фактор – наша триаморфиня, основная сущность которой почему-то никак не желала оставаться с нами надолго. Во всяком случае, переместившись, мы по восклицанию «Ай, Эдмус, ты лежишь на моем рюкзачке!» с грустью опознали Бо. Спирит, убравшись с того самого неизменного рюкзачка, незамедлительно предложил блондинку с этой минуты считать основной сущностью.
Засим в действие вступил фактор номер два, и тут мы были не то чтобы удивлены, а просто посетовали на очередную причуду интеллектуальной обувки. Мы-то надеялись оказаться там, где загадывали – у врат Эйда, а вместо этого лежали на дороге, идущей между высокими скалами. Позади скал не было. Наверное, подразумевалось, что дорога ведет к вратам подземного мира, других вариантов не смог измыслить даже шут.
Третьего фактора пока что видно не было, что несказанно радовало. Продвижение по скалистой дороге со множеством поворотов (за которые Йехар, конечно, заглядывал со всеми предосторожностями) и без того не приводило в восторг ни органы зрения, ни ноги, ни тем более душу.
Да еще эти слуховые галлюцинации…
– Веслав, - не выдержала я через полчасика. – Есть у тебя что-нибудь… глобально успокаивающее, но не ядовитое?
Алхимик посмотрел подозрительно. Кажется, существенных изъянов в моем лице не нашел.
– А с чего бы это тебя нужно глобально успокаивать?
– С того, что мне голоса мерещатся. Постоянно. Точнее, шепот.
– Ура! – реакция спирита как всегда отличалась убийственной непредсказуемостью. – Значит, я не сошел с ума, а я уж думал…
– А тебя не успокаивать – упокаивать нужно! – тут же рявкнул алхимик. – Не мельтеши, кому было сказано!
– Так ведь ты это сказал десять минут назад, а у нас, спиритов, плохая память, и…
Зато интуиция у спиритов оказалась ого-го. Шут оказался на высоте в тридцать метров раньше, чем Веслав успел наполовину открутить с флакона крышечку.
– Мы их тоже слышим, - вполголоса сообщил Йехар, поравнявшись со мной. – Наверное, то души, не нашедшие упокоения. В их голосах нам чудятся печаль, и горечь, и удивление при виде живых, зашедших сюда… Они не причинят нам зла, хотя кто знает, что может таить в себе эта дорога.
– Кучу всего, только не ответы на наши вопросы, - хмыкнул алхимик. – Чесслово, не понимаю, что и у кого вы тут будете выяснять? У богов, которые в подземный мир зашились, дорогу спрашивать? Зададите Аиду-Эйду, вопрос: а не встречалась ли ему на жизненной тропке эта Атея? Короче, не вижу смысла.
На мой взгляд, смысла в таком походе тоже было маловато, но я решила сохранить нейтралитет.
– А давайте разделимся?
– предложила Бо. – Кто-то пойдет к этому Эйду, а кто-то – к Зевею с Гээрой. Я могу на сандаликах слетать, хотите?