Серая Орда
Шрифт:
Рыжий оторвался на миг от дырки и приложил палец к губам. Евлампий заткнулся. Тем временем, разговор за стеной продолжался.
— Обстоятельства изменились, — сказал Пахомий. — Больше нет нужды искать колдуна. Мы сами нашли его. Так что вините только себя, что по глупости лишились награды. Впредь будете расторопнее.
Брезгливо смахнув посохом со стула какое-то тряпьё, Пахомий соизволил, наконец, присесть.
— Вас ждёт другая работа, — продолжил он. — Пленённого колдуна нужно переправить в Москву. Кому именно передать, ты знаешь, имени
Лохматый состроил рожу, то ли соглашаясь, то ли возражая, но гость не обратил внимания. Он продолжил:
— Пока оставайтесь здесь. Из города ни на шаг. Старика привезут сюда, и передадут тебе с рук на руки.
Пахомий выложил перед собой какую-то вещицу и посохом по столу передвинул её Лохматому
— Ты предъявишь этот вот знак… по нему тебя и узнают.
— Всё это крайне занятно, — заметил разбойник, убрав вещицу в ларец. — Но как на счёт вознаграждения?
Лохматый встал и, отбросив былое раболепие, посмотрел гостю в глаза.
— Нас оторвали от важных дел. Наобещали с три короба пряников. Отправили в эту глушь. А теперь говорят, что справились и без нас. А мы, словно, купчишки какие, должны просто доставить товар. Парни будут недовольны. А когда недовольны мои ребята, не доволен и я…
Так что на счёт денег?
Лохматый сел обратно весьма довольный своей речью. Однако на Пахомия она не произвела должного впечатления. Он смерил разбойника презрительным взглядом, вытащил увесистый мешочек и положил на стол. В мешочке звякнуло серебро.
— Вот половина, — сказал Пахомий поднимаясь. — Остальное получишь в Москве. Но помни, лиходей, ещё раз нарушишь уговор и тебе конец. И твоим парням тоже. Можешь, конечно, не верить, считать пустыми угрозами, дело твоё…
Гость вышел, не попрощавшись. Его шаги скоро стихли внизу.
Лохматый некоторое время сидел без движения. Затем, раздражённо цапнув серебро, покинул комнату.
— Ух ты! — сказал Власорук, отвалившись от дыры. — Что делать-то будем?
— Что делать? — переспросил Быстроног. — Ясно что, прирежем ублюдка спящим, да и вся недолга…
— "Прирежем!" — передразнил Власорук. — Только и знаешь, что резать. А Сокола-то как спасать будем? Надо вытаскивать старика. Перехватить, пока его шайке не передали.
— Да где же мы его найдём, чтобы перехватить? — возразил Быстроног.
— В Старице, — ответил Власорук, рубанув рукой.
— В Старице-е…? — протяжно спросил Быстроног. — Да ты слышал хоть, что в городе творится? Из степи беду ждут, а ты туда лезть собрался. И где та Старица, знаешь? Нет.
— Хватит вам лаяться! — рявкнул на вурдов Рыжий, который во время перепалки что-то напряженно обдумывал. — Незачем нам Сокола искать. Его самого сюда доставят. Тогда и отобьём.
— Ха! — вскочил на ноги Быстроног. — Отобьём, как же… Его уже поздно отбивать будет. Тут войну затевать придётся. Их, головорезов, не меньше
Он прошёлся в возбуждении по комнате и рубанул рукой.
— Нет, резать надо Лохматого. Резать, не сойти мне с этого места…
— Есть у меня одна мысль, — ответил Рыжий. — Только раздобыть кое-что требуется…
— Ты скажи только, мы раздобудем! — разом прекратив споры, заверили вурды.
Тревожа постояльцев веселым шумом, шайка гуляла допоздна. Полученная от монаха плата успешно обратилась в хмель. Многие ватажники прямо там, среди столов и уснули. Все, кто устоял на ногах, расходились уже глубоко за полночь. Лохматый, с трудом, но всё же добрался до комнаты и, не снимая сапог, завалился на кровать. Но заснуть вожак не успел.
Комнату вдруг залил странный зеленоватый свет. Подняв, гудящую от дешёвой браги, голову, разбойник увидел мертвенно бледного человека, стоящего у стены в белом саване. По обеим сторонам от жуткого призрака топталось два мохнатых страшилища. Сущие демоны, какими их описывали церковники. Воздух наполнился противным до тошноты запахом палёной шерсти, к которому примешивалась незнакомая, но совершенно неприятная едкая вонь.
Лохматый вздрогнул. В человеке он узнал Рыжего. Того парня, которого буквально на его глазах задрали под Рязанью упыри. Сперва он решил, что уже погрузился в дурной сон. Потом испугался, что заболел горячкой, которая приходит к людям, незнающим в выпивке меры. Разбойник ущипнул себя за ляжку, и только почувствовав сильную боль, понял, что жуткое зрелище ему отнюдь не привиделось.
Между тем, призрак в саване медленно двинулся вперёд и, укоризненно глядя в глаза, каким-то глухим трубным голосом заговорил.
— Ну что же ты, Лохматый? — вопросил он. — Зачем ты бросил меня там одного? Зачем не помог…?
Тот подтянул под себя ноги и замер от страха. Он вдруг понял, что не может ни бежать, ни сопротивляться.
— Мне было больно… — продолжал с завыванием Рыжий. — Очень больно… Мне вырвали сердце… Отгрызли руку…
Завывание усилилось, и перешло в вой.
— Меня жрали… А вы оставили меня… бросили, сбежали…
Разбойник осенил Рыжего крестом, перекрестился сам, но ничего не помогло. Видение не исчезло. А мохнатые демоны только клацнули на это зубами.
— Угомонись, — грустно улыбнулся Рыжий. — Крест не спасёт. Тебя теперь ничто не спасёт. Я не один пришёл сюда. Разве ты не ведаешь, кто идёт следом? Я лишь раб его… лишь предвестник…
— Кого? — выдавил через силу ватажник.
— Того! — вскинул руки Рыжий. — Сам Диавол идёт сюда, сам Диавол…
Лохматый мало чего боялся в этой жизни, а если боялся, то никогда не терял хладнокровия и рассудка. Но тут он вдруг сдал… Каждая частичка тела затрепетала, каждый волос на голове встал торчком. Воля покинула его, руки и ноги отнялись, а язык онемел. Он не мог больше сказать ни слова, не мог закричать, позвать на помощь…