Сердца трёх
Шрифт:
После ванной понимаю, как сильно я устала. Потому ложусь спать, хотя ещё день, всего-то три часа. Думаю проснуться через пару часиков и поужинать. «Надеюсь, этот наглый тип не пожелает составить мне компанию», — думаю я. А потом, внезапно, добавляю себе: «Ах… лучше бы он сейчас оказался рядом, в этой постели…»
Глава 17
Просыпаюсь рано, сладко потягиваюсь на огромной постели, и так хорошо! В окошко сквозь плотную штору пытается пробиться ласковое итальянское солнышко, и я рассматриваю фреску на потолке. Это какой-то красивый пейзаж.
Увы, этот дом не мой, я тут временная гостья, потому пора собираться в обратный путь. Сразу вспоминаю, как вчера завершилось общение с Ником. Жаль, наговорила я ему нехороших вещей. Ведь могла бы и простить. Он ведь старался не только для меня. Хотел приятное нам с Надей сделать. Способ выбрал, правда, не ахти. Но человеку свойственно ошибаться, а я сразу в бутылку полезла.
Теперь обратно не выбраться. Эх, жаль…
Иду в душ, среди позолоты и изысканной керамики привожу себя в порядок. Потом пытаюсь найти свою одежду, да не получается. Вместо неё нахожу кнопку. Нажимаю, вскоре приходит Франческа. Спрашиваю её на ломаном английском, где моя одежда, она же вдруг отвечает на таком же не слишком понятном, но родном для меня русском языке. Говорит, что всё постирано, выглажено, однако мне предлагается выбрать другое одеяние.
— Кем предлагается? — удивляюсь.
— Синьор Ник оставил нам такое распоряжение, — говорит служанка.
— А сам он где?
— Уехал по делам.
— Молодец какой. Сбежал, значит, чтобы со мной не встречаться, — усмехаюсь. «Ладно, если сэр рыцарь решил позорно уклониться от предстоящей битвы, не будем его догонять. Пусть в одиночестве испытает весь стыд от своего бегства», — думаю насмешливо, а самой жаль, что Ника нет дома. Захотелось подойти к нему и постараться помириться.
Франческа ведет меня в отдельную комнату. Открывает её, и я поражаюсь размерам гардероба, который предстает моему изумлённому взору. Да тут целая трехкомнатная квартира могла бы поместиться! Но вместо этого — такое вот хранилище одежды. Самое удивительное в том, что всё абсолютно новое, в упаковках и даже с бирками. Хожу, рассматриваю, щупаю, провожу ладонью и поражаюсь этой красоте.
«Оказывается, этот Ник не так прост, каким хочет казаться. У самого тут наверняка целый гарем. Итальянский. А есть наверняка ещё в России и в других странах», — думаю, очарованно глядя на платья, туфли, аксессуары.
— Франческа, — спрашиваю служанку, — кому всё это принадлежит? У синьора Ника много женщин?
— Ни одной, — отвечает девушка.
Смотрю на неё с недоверием.
— Да-да, конечно. Так я и поверила.
— Я искренне, синьора, — говорит Франческа. — Всё это было куплено только вчера, после вашего приезда.
— Очень смешно. Столько одежды для меня одной? Ночью? Не нужно меня считать дурочкой!
— Поверьте, синьора. Это правда. Когда вы ушли отдыхать, синьор Ник вызвал управляющего поместьем и приказал поехать в магазин и всё это купить. Я была с ним, поэтому знаю.
— Каким образом? Что, ночью у вас тут магазины работают?
— У синьора Ника свои возможности, —
— И кто же всё это выбирал? А главное как? Мне очень интересно. Наобум?
— Синьор показал ваши фотографии одному модельеру, и тот на глаз определил ваши размеры. Проверьте, синьора, даже размер обуви подходит.
Я беру первую попавшуюся пару босоножек. Переворачиваю. Боже! В самом деле, мой размер. Не верю. Достаю из коробки другую. Третью. Все подходят с точностью до миллиметра. Ладно, предположим. Снимаю платье. Примеряю. Смотрюсь в зеркало: ах… какая же я в нем красивая! Кручусь, улыбаюсь, и столько света в душе. Франческа стоит рядом и тоже улыбается, на меня глядя.
— Вы так красивы, синьора!
— Спасибо, — краснею. — Но скажи, Франческа, зачем Ник скупил целый магазин одежды?
— Для вас.
— Для меня… — произношу задумчиво. Всё-таки я не могу понять: для чего? Мне ведь осталось только одеться в своё и уехать отсюда в аэропорт. Или Ник опять что-то задумал? Как вчера, когда затянул меня в свои сети. Сначала накормил, а потом повез на экскурсию. И вот я уже в палаццо «Fovere portum», примеряю чудесные наряды, не желая ни с одним из них расставаться.
И ловлю себя на мысли, что прощаться с Ником тоже не хочу. Только…
Его же здесь нет. Удрал. Что ж, придётся и мне уезжать, не поговорив.
— Ладно, Франческа, мне уже пора ехать. Ты не знаешь, Ник не оставлял билеты на самолёт?
— Нет, он просил его дождаться.
— Ах, вот как, — лучик надежды блеснул в моей душе. — Что же ты раньше не сказала.
— Простите, синьора…
— Да ладно, всё хорошо. Послушай, Франческа, — делаю голос как у заговорщиков. — Скажи, а тут можно позавтракать? Уж очень есть хочется.
— Конечно, — сверкает белыми зубами служанка. — Прошу вас, синьора, следовать за мной.
Меня приводят в большую столовую. Здесь легко могло бы отобедать человек пятьдесят, наверное. Такая огромная комната. Светлая, в молочно-бежевых тонах. Красота! Лепнина, хрустальная люстра и бронзовые светильники, картины, паркетный пол. Мебель такая, что мне полжизни пришлось бы работать, чтобы купить один лишь этот огромный круглый стол, за который меня усадила служанка.
Вскоре приносят завтрак. Вареные яйца, свежеиспеченный хлеб, апельсиновый сок, кофе. Джем, рафинад, сыр нескольких сортов на тарелочке… Да тут можно пировать! Принимаюсь с аппетитом за еду, и ощущение такое, что я у себя дома на кухне, собираюсь на работу. Стоило вспомнить о ней, как понимаю, насколько соскучилась по своим подопечным: картинам и иконам, которые ждут моего возвращения, чтобы, в свою очередь, вернуться к жизни.
Ничего. Вот позавтракаю, приедет Ник, привезет билет, и я отправлюсь сразу домой. Погостили, надо и честь знать. И как угадала. Стоило приняться за кофе, как слышатся шаги. Мужские, уверенные. Вот и сам синьор Горчаков пожаловал. Смотрит на меня с широкой улыбкой, здоровается. Садится напротив. Ему приносят кофе.
— Как вам понравился завтрак, миледи? — опять вернулся к прежнему стилю общения со мной.
— Благодарю вас, сэр, — отвечаю в английском стиле. — Он мне пришёлся по душе. Равно как и гардеробная. Мне только интересно: в том месте, где вы всё это взяли, возврат оформить можно?