Сердце бездны
Шрифт:
— Я прошу вас расслабиться и закрыть глаза.
Даже Артур, абсолютно невосприимчивый к гипнозу, не смог противиться внезапной силе этого голоса. Озр подчинилась вполне добровольно. Чтоб разобраться в ситуации, в нее надо залезть. А психику всегда можно отстоять, воздействия на нее малоприятны, но не особо опасны. [53]
— Все завершено. Спасибо. Отныне вы знаете три основных местных языка.
Капитан вскочил, чуть не падая — потому что зацепился ногой за край циновки.
53
В
— Да?! А вы можете нас…
Легкий жест руки остановил его.
— Нет. Человек должен учиться сам — иначе он станет рабом своих умений и знаний. И сойдет от них с ума. С языками же была слишком большая необходимость, и они не базовы для вашего мозга. Но даже здесь я с большим трудом обезвредил чуждую для вас информацию. Прощайте. Желаю вам успехов.
Доля секунды, шелест взметнувшегося и опавшего шелка. Все молчали. Кто от перевариваемого потрясения, кто — за компанию.
— Вам понравился Черный напиток? — Это сказал хозяин. Слова по-прежнему ничуть не напоминали земные, но были вполне понятны. И какая-то, обычно неощутимая, часть мозга не желала мириться с этим. Артуру захотелось потрясти головой, вытрясти из памяти все эти новоявленные звукосочетания. Смешно.
Озр с ритуально-вежливой улыбкой ответила:
— Да, он был замечательным. Спасибо за гостеприимство.
Какая-то часть Истомина, послушно следуя незнакомому этикету, заставила его немедленно поклониться, чуть не коснувшись головой пола. Капитан, ошеломленный фактом этого своего действия, был полностью деморализован. И Игорь, еще не отошедший от ступора, уже стоял открыв рот…
— Нам надо идти дальше. Не сочтите это за оскорбление. — Командор, проклиная значительную часть Бездны, выговорила эти нелепые слова и поклонилась так же ритуально, церемонно. Она чувствовала, что если они немедленно не уйдут отсюда, то разнесет весь этот тошнотворно-благолепный угол.
Хозяева — нетелепаты — продолжали улыбаться. Мужчина приветливо сказал:
— О да, ОН с самого начала объяснил нам, что у вас долгая и серьезная дорога.
— Отшельник знает все, — вторила женщина и тотчас сложила руки ладонями наружу. Мужчина немедленно повторил жест.
Игорь, с детства почти ненавидевший и историю, и все старые вещи, пробормотал:
— Отшельник, отшельник… Они вроде бы ничем не занимались, бездельниками были…
— О, ваш народ сильно несчастен. Вы даже забыли, что делают такие люди! Там, где они живут, нет засух и наводнений, всегда хороший урожай, мало болезней.
Артур решил, что единственный способ облегчения таких мук — побыстрее откланяться, освободить мозг от потока всех этих впечатлений. Озр тоже было необходимо подготовить свою психику к новым подобным встречам — Командору очень не нравилось, что отшельнику так легко удалось довести ее до небольшого шока. Надо определить, какие вещи еще принадлежат к этому классу явлений, и заранее адаптировать мозг к ним. Интересно, есть ли здесь еще что-нибудь совершенно невозможное, то, что ей все равно не удастся предвидеть?..
Когда космолетчики выходили из деревни, Артур сказал с надеждой в голосе:
— Здесь все же не Земля, другое солнце, другие излучения. Кто знает, каковы местные мутации?
— Законы природы везде законы природы. Даже мутанты
А Игорь сильно бы протестовал против этого продолжения своих раздумий.
Закат здесь был неживой. Голубо-фиолетовое зарево оккупировало полнеба но казалось, что это светит исполинская, все время мерцающая от неисправности неоновая трубка. Земного разнообразия оттенков не было и в помине (не было с точки зрения человеческого глаза). Части неба отличались только по интенсивности этого дрожащего огня. Ближе к ночи появилась гамма лилово-красных лучей, по степи зловеще пробежали последние пульсации заката — и тьма с удовольствием проглотила мир.
Распределили дежурства. Палаток, матрацев не было, и пришлось лечь прямо на теплую, остро, по-чужому пахнущую землю. Артур подумал об этом и усмехнулся: «Кстати, а как пахнет наша? Не помню. То ли не замечал, то ли еще что…» Капитан, как и все, растянулся не на такой уж колючей — это выяснилось опытным путем — траве. И смотрел в звезды — пристальные, огненные глаза неба. Но они не казались ему глазами — так их воспринимала Озр, в полном соответствии с одним из ходячих суеверий Десанта. Когда постоянно встречаешь массу ненормального и самым понятным из него оказываются электромагнитные, гравитационные и вакуумные организмы, [54] поневоле встаешь перед выбором: либо сузить понятие жизни до белковых структур (и некоторые Десантники действительно считали себя мертвой материей), либо расширить его до бесконечности… Термин «псевдожизнь» успокаивал дураков, но на большее не годился; либо — либо, живое — неживое…
54
Странные структуры вакуума; вопрос о том, являются ли они живыми, был одним из самых скандальных пунктов науки Координатории.
Между ночью и людьми ничего не было — никакой туристской автоматики, никаких стен. И землянам ночь казалась чарами чужого мира, колдовством, несвойственным Земле… Озр привыкла видеть планеты вот так, лицом к лицу — и в тьме, ветре, шепоте степи видела только новую, одну из бесчисленных волн Бездны… Командор не могла понять все эти миры — и те не могли понять ее. Таким отчуждением принято хвастаться в компаниях Десантников. И очень неприлично говорить о том, что иногда, вот в такие минуты, отстраненность может начать истончаться, трансмутироваться…
Время дежурства Озр кончилось. Она встала с земли, на которой сидела, и разбудила еле-еле уснувшего Игоря. В ответ на его выразительные вздохи с насмешливым состраданием посоветовала держать нервы под контролем и легла.
Перенакачанным стимуляторами клеткам нужно всего пять часов сна в неделю, и их можно запасти впрок. Командор подумала, что это разумно сделать сейчас на всякий случай. Она оставила обычный (то есть обширный) набор «сторожевых пунктов». И отключила свой мозг.
Игорь сидел, вертел в руках какую-то местную былинку и боролся с желанием пожевать ее. И жалел о костре — его свет наверняка смог бы отпихнуть ночь на несколько метров. (А сейчас и такой мизер был бы непередаваемым благом.)